Особенно,... 
104 
— Не твое дело! — буркнул охотник.
— Ах, не мое… понятно, — протянула Герда и обернулась к Пилигриму: — Все в порядке. Топлива в этой колымаге совсем немного, но при наличии определенной удачи довезу вас до самой окраины Города.
— Любит он, любит мутантов, даже очень любит, — крикнул Густав. — Не сомневайся!
Герман покраснел и попросил Густава заткнуться.
— А чего я такого сказал?! — удивился великан. — Ты умеешь водить машину? — спросил он Герду.
— Немного, — ответила она, — был некоторый опыт под Берлином. Так что всех желающих прошу внутрь.
— Чур я на пулеметах! — заорал Густав и в мгновение ока забрался в машину.
Он схватил труп Багажника, потянул его на себя и швырнул вниз. Через мгновение из люка на крыше машины торчала довольная физиономия великана. Густав любовно поглаживал пулеметы, поминутно поправляя трофейную каску. В другое время Герман пошутил бы над ним, но не сейчас, настроение у него было самое мрачное.
— И все же я думаю, что ехать на машине Багажников через их район — это не очень хорошая идея, — сказал Герман.
— Можешь оставаться, если боишься, — Герда одарила его ледяным взглядом, — мы справимся и без тебя.
Охотник едва не схватил дамочку за горло, но, сжав зубы до треска в ушах, сдержался. Он сделал вид, что проверяет арбалет. В голове его в эту минуту крутились сцены кровавой расправы.
— Так ты едешь? — спросила Герда.
Охотник направился к машине и молча присоединился к остальным.
Глава одиннадцатая
ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
И отвернулся Господь от Земли, и закрыл глаза, впервые не став мешать Дьяволу творить дела свои мерзкие. И поднял Дьявол плеть шестихвостую и ударил ею. И три хвоста ее были огнем, а три мором. И упали хвосты, причиняя Земле и детям Господним невыносимую боль, страдание и смерть. И смеялся Дьявол над багровыми Небесами, ибо считал, что никто и никогда не решится уже пройти по землям, на которых оставила свой след его плеть. Но сжалился Господь над детьми своими и открыл глаза, прогоняя Дьявола вон. И затянулись раны на земле, и вышли люди из Убежищ, и стали безбоязненно ходить из Города в Город, но даже силы Господа нашего не хватило на то, чтобы спасти все территории, попавшие под удар дьявольской плети.
ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:
И отвернулся Господь от Земли и от детей своих неправедных, закрыв глаза и сожалея об их глупости и несовершенстве. И с огнем и дымом вырвался из Нижних пределов Дьявол. Поднял он плеть шестихвостую и ударил. И три хвоста ее были огнем, а три мором. И упали хвосты, причиняя Земле и детям Господним невыносимую боль, страдание и смерть. Корчились в муках дети Его неправедные и умирали миллионами. И смеялся Дьявол над багровыми Небесами, ибо считал, что никто и никогда не решится пройти по землям, на которых оставила свой след его плеть. Но вспомнил Господь о детях своих праведных, укрывшихся в Убежищах, и открыл глаза, прогоняя Дьявола вон. И затянулись раны на Земле, и вышли люди из Убежищ, и стали жить, прославляя Господа и уничтожая теней — рабов Дьявола. И не стал Господь исцелять заброшенные земли. Ибо в мудрости своей сказал жить детям своим в Городах, а не ходить по местам, несшим печать дьявольской плети. И названы были земли эти пустошами…
В кабине машины Багажников так разило самогоном, что даже Герман, за время своих странствий по Городу привыкший ко всякой вони, брезгливо сморщился. Ему сразу же вспомнился Старый Кра, цедящий в стакан желтую пахучую жидкость из огромной бутыли. Когда он притащил с территории Багажников сделанный ими мощный самогонный аппарат, глава клана был близок к тому, чтобы расцеловать следопыта. Правда, Герман не выразил по этому поводу никакого энтузиазма и довольно грубо оттолкнул распахнувшего объятия старика. Ограничились тем, что Кра обещал Герману доступ на оружейный склад. Вот только почему-то все время забывал написать соответствующую бумагу, чтобы следопыта пропустили внутрь. Хорошо хоть в последний день Кра, распаленный бурной встречей с Пилигримом, все же выдал разрешение, и ко времени стычки с Меганиками Герман с Францем оказались хорошо вооружены. Не в пример другим Ветродувам, которых нападение застало врасплох.
104 
