75 
— Мы уведомили отца о вашем спасении, мисс Карлсон.
— Я вам очень признательна.
— Он был счастлив услышать, что с вами все в порядке, — улыбнулся представитель власти. — Мистер Лэндри, кого мы можем известить о том, что нашли вас?
— Никого.
Услышав ответ Купера, Расти с любопытством обернулась к нему. Мужчина никогда не говорил о семье, и она предположила, что близких у него не было. То, что никто не ждал возвращения Купера, показалось Расти очень грустным. Сейчас ей так хотелось провести рукой по щеке возлюбленного, выражая самое искреннее сострадание… Увы, чиновники все еще стояли вокруг пары плотным кольцом. Один из них вышел вперед:
— Как я понимаю, только вы и уцелели в этой катастрофе.
— Да. Остальные погибли на месте.
— Мы уже сообщили их семьям. Родственники тех пассажиров ждут снаружи, они хотят поговорить с вами.
Лицо Расти вмиг побелело, совсем как суставы ее пальцев, по-прежнему крепко сжимавшие руку Купера.
— Разумеется, с этим можно подождать, — торопливо сказал чиновник, заметив панику уставшей девушки. — Что вы можете сказать о причинах катастрофы?
— Я не пилот, — лаконично бросил Купер. — Думаю, виновата гроза. Пилоты делали все, что могли.
— Значит, вы бы не стали возлагать ответственность за крушение на них? — продолжал допытываться представитель власти.
— Пожалуйста, можно мне стакан воды? — тихо попросила Расти.
— Да, и что-нибудь поесть, — подхватил Купер все тем же резким тоном. — Мы с утра ничего не ели. Даже кофе не выпили.
— Конечно, прямо сейчас. Кого-то уже послали заказать вам завтрак.
— И еще нужно пригласить сюда представителей правоохранительных органов. Я должен сообщить о смерти двух человек
— Каких еще двух человек?
— Тех, которых я убил.
Пораженные признанием Купера, все присутствующие замерли на месте. Что ж этот человек отлично знал, как добиться пристального внимания окружающих.
— Убежден, кого-то нужно об этом оповестить. Но для начала, как насчет кофе? — веско и нетерпеливо произнес Купер.
Было довольно занятно наблюдать, как его голос оживил всех вокруг, подтолкнув к активным действиям. Весь следующий час чиновники суетливо кудахтали вокруг пары, словно выводок глупых цыплят.
На завтрак паре принесли огромные порции стейка и яиц. Больше других яств на подносе Расти привлек свежевыжатый апельсиновый сок. Но выпить много любимого напитка она не смогла. После еды спасшимся пришлось выдержать бесконечный раунд вопросов. Власти привлекли к обсуждению Пэта и Майка, которые рассказали о расположении хижины относительно места катастрофы. Погода все еще благоприятствовала полетам, так что несколько команд спасателей отправились осмотреть место крушения и эксгумировать тела, похороненные Купером.
В самый разгар всеобщего хаоса кто-то сунул в руку Расти телефонную трубку, и в ухе девушки загремел голос отца:
— Расти, слава богу! С тобой все в порядке?
Глаза наполнились слезами, от волнения она на мгновение потеряла дар речи
— Со мной все хорошо. Просто замечательно. И моя нога теперь гораздо лучше.
— Твоя нога?! А что с ней случилось? Мне никто ничего не говорил о твоей ноге!
Стараясь не волновать отца, девушка сбивчивыми, короткими фразами поведала о своей ране, в конце добавив:
— Но сейчас все хорошо, правда.
— Ловлю тебя на слове! Не волнуйся больше ни о чем, — немного успокоился отец. — Все беру на себя. Тебя доставят в Лос-Анджелес сегодня вечером, я буду встречать тебя в аэропорту. Это просто чудо, что ты выжила!
Бросив взгляд на любимого, Расти с нежностью произнесла:
— Да, это настоящее чудо.
Около полудня спасшихся проводили в мотель, расположенный на противоположной стороне улицы. Там им отвели комнаты, где можно было принять душ и переодеться в вещи, предоставленные канадскими властями.
У двери своего номера Расти нехотя отпустила руку Купера. Она так боялась терять возлюбленного из поля зрения! Без него девушка чувствовала себя отчаянно одинокой, никому не нужной. Происходящее сейчас и наяву казалось абсолютно нереальным. Все вокруг, все эти люди проплывали перед мысленным взором, словно искаженные видения из сна. Расти никак не могла подобрать слов, чтобы передать свои ощущения. Абсолютно все теперь казалось незнакомым, причудливым — кроме любимого. Только Купер был ее реальностью
75 
