28 
— Да ну? — Компаньон больше не посматривал на часы, наоборот, поудобней устроился в кресле и не спеша помешивал лед в стакане. — Что за идея?
— Хоть убей, не скажу.
— Да брось ты! Кому мне рассказывать?
— Клянусь, не знаю. Правда, она утверждает, что если это дело выплывет наружу, то Уотергейт покажется детской шалостью.
По лицу парня скользнула тень улыбки.
— Ну, значит, довольно горячо.
— Настолько горячо, что она на несколько дней уехала из города, чтобы провести какие-то одной ей известные расследования.
— Куда?
Интонация, с которой его новый знакомый задал вопрос, заставила Хови задуматься. Он вдруг испугался, что так неосторожно повел себя, а тем более разболтал о новой затее Барри.
— Она мне не сказала, — ответил Хови. Парень снова улыбнулся и спросил:
— Даже не намекнула?
— Нет.
— Твоя девушка полна секретов.
— Женщина. Что тут скажешь? Кто их поймет? этих баб? — Хови слизал с ладони горсть соленых орехов и запил пивом.
— Что ж, — сказал мужчина, поднимаясь из-за столика. — Уже поздно, а тебе с утра на работу. Спасибо за выпивку.
Хови выбрался из кресла, чтобы попрощаться со своим новым другом.
— Рад был нашей встрече, — произнес он.
— Еще бы, черт возьми! Домой придешь на пятнадцать баксов богаче.
— Может, когда-нибудь снова встретимся. Я обычно бываю здесь раза два в неделю. Иногда захожу просто выпить.
— Ну, значит, увидимся, без проблем. — Они пожали друг другу руки.
Хови смотрел ему вслед, завидуя и восхищаясь той атмосфере уверенности, которая окружала этого парня, зная почти наверняка, что никогда не увидит его снова.
По причинам, которые остались для него тайной, Хови так и не научился легко заводить друзей.
Проехав два квартала, Спенсер Мартин мельком глянул на себя в зеркало заднего вида. Смеясь, поднял руку, чтобы снять бейсболку с пришитыми сзади длинными, вьющимися волосами, потом отклеил фальшивые усы. Чуть труднее было избавиться от запаха табачного дыма и несвежего пива, которым пропиталась вся его одежда, когда он беседовал с Хови Фриппом в пивном баре.
"Какое ничтожество», — подумал Спенс, подъезжая к Белому дому.
И все-таки он узнал от Фриппа все, что было нужно им с Дэвидом: Барри Трэвис продолжала расследование. Интересно, о чем она собирает материал о президенте, о миссис Меррит или же о подробностях смерти Роберта Растона Меррита.
Фрипп наверняка не знал об этом, иначе не преминул бы блеснуть своей осведомленностью. Спенсер Мартин тоже не знал, однако выяснить детали стало для него делом чести.
— Я рад, что вам понравилось, миссис Гастон… Нет, уверен, миссис Меррит будет довольна моим выбором… Хорошо. Машина будет в шесть тридцать, как и договорились. Конечно, это рано, но… Ладно. Очень хорошо. Ну тогда до встречи. Спокойной ночи.
Доктор Джордж Аллан положил трубку и в задумчивости уставился на телефон, когда в комнату вошла его жена с двумя чашками кофе в руках. Одну поставила на стол перед мужем, другую оставила себе.
— Кто тебе звонил? — спросила она. Его домашний кабинет находился на втором этаже уютного особняка, который располагался в конце Массачусетс-авеню, более известной, как Посольская улица. Джордж Аллан отхлебнул кофе.
— Мальчики уже спят? — Он проигнорировал ее вопрос.
— Да. Я разрешила им минут десять поболтать при свете. Кто тебе звонил? — переспросила Аманда.
— Медсестра, которую я нанял для миссис Меррит. Сказать, что она в восторге от того, что будет ухаживать за первой леди Америки, значит ничего не сказать. Она никак не может поверить в это.
— Ванесса до сих пор нуждается в уходе? Алланы знали Мерритов еще до того, как те поженились.
— Только для профилактики, — ответил Джордж. — Дэвид считает, что с ней должна все время находиться медсестра.
— Я думала, она просто отдыхает.
— Так оно и есть.
— Но если ей нужен постоянный медицинский уход, то почему бы ее не положить в больницу?
— Прекрати меня допрашивать, Аманда! — Джордж так резко вскочил на ноги, что кресло ударилось о стену. Он достал бутылку коньяка из бара, подлил себе в кофе.
— Я тебя не допрашиваю, — нежно сказала она.
— Конечно, ты никогда не допрашиваешь! Но почему каждая наша беседа превращается в перекрестный допрос?
— Дело в том, что в последнее время ты стал очень подозрительным, и каждый, даже самый невинный, вопрос вызывает у тебя раздражение.
28 
