102 
Тем временем притаившийся в углу возле кухонной мойки Ляпа размышлял примерно таким же образом, но с одним существенным отличием: Ляпа не боялся. Он тоже слышал, как один из взломщиков назвал другого полковником, но решил, что это либо кличка, либо прозвище. Настоящие полковники не шарят по квартирам в отсутствие хозяев. Кроме того, в отличие от Свиста, Ляпа не мог видеть незваных гостей, и неброская внешность Иллариона Забродова не могла произвести на него того неизгладимого впечатления, которое она обычно производила на людей, решивших помериться с ним силой.
Ляпа вообще редко испытывал чувство страха в силу своей молодости, завидного здоровья и природного легкомыслия. Стоя в узкой щели между кухонным шкафчиком и мойкой, в которой уже черт знает сколько дней мокли две грязные тарелки, закопченная сковорода и одинокий тонкостенный стакан с выпачканными кефиром стенками, Ляпа был спокоен. Приказ, полученный от Канаша, был прост и ясен: всех впускать, никого не выпускать. Судя по доносившимся из комнаты голосам, там находились двое, и Ляпа не видел причин, которые могли бы помешать им со Свистом повязать двух залетных фрайеров в лучшем виде. Поэтому, когда в поле его зрения вдруг совершенно бесшумно возник абсолютно незнакомый невысокий человек с внешностью спортсмена-легкоатлета, Ляпа спокойно направил на него пистолет и молча взвел большим пальцем курок.
Незнакомец так же молча поджал губы и сделал глубокомысленное движение бровями, как будто столкнулся с любопытной задачкой из учебника арифметики. Ляпа сделал недвусмысленное движение пистолетным стволом, предлагая гостю поднять руки.
— Спокойно, — миролюбиво произнес взломщик, послушно поднимая руки и демонстрируя Ляпе пустые ладони. — Не надо так сильно давить на спуск, эта штука может выстрелить.
«Закрой пасть и повернись спиной», — хотел скомандовать Ляпа. Он уже открыл рот, и тут что-то произошло — что именно, он так и не понял, хотя впоследствии несколько раз вспоминал этот бесславный эпизод своей трудовой биографии, пытаясь восстановить ход событий во всех подробностях.
Он стоял в узкой, не больше полуметра, щели, надежно прикрытый с левой стороны мойкой, а с правой — высоким узким шкафчиком, в каких хозяйки обычно хранят кастрюли, полотенца и прочую кухонную дребедень. Взломщик с поднятыми руками находился прямо перед ним на расстоянии добрых полутора метров — стоял с растерянным и вроде бы даже виноватым видом и смотрел на Ляпу печальными, как у сенбернара, глазами. Было очевидно, что он сопротивляться не станет. Ляпа очень удивился, когда его правая кисть вдруг взорвалась нестерпимой болью, а пол, потолок и стены кухни ни с того ни с сего пришли в движение, стремительно меняясь местами, словно Ляпа ненароком угодил внутрь большой бетономешалки. Спиной вперед пролетая через кухню, он услышал, как в комнате что-то тяжело упало и разбилось с глухим кашляющим треском, но не обратил на это внимания. Куда подевался пистолет, Ляпа тоже не понял, а через секунду подоконник со страшной силой ударил его пониже спины, и Ляпа, очень гордившийся своим красным поясом по каратэ, со всего маху врезался спиной в окно, оборвав дребезжащие горизонтальные жалюзи.
Тройной стеклопакет дрогнул, издав глухой короткий треск, но устоял и, слегка спружинив, швырнул Ляпу вперед. Если бы не Ляпины молодость, бычье здоровье и бойцовский характер, за который его неоднократно хвалил тренер, все могло бы на этом закончиться. Ляпе достаточно было упасть на пол и немного полежать там, прикидываясь бесчувственным телом, но у него были неплохие рефлексы, а подумать он просто не успел. Поэтому Ляпа с огромным трудом удержался на ногах, тряхнул головой, принял некое подобие боевой стойки и даже сделал шаг вперед несмотря на то, что крестец у него онемел от удара о подоконник, а правая рука, казалось, напрочь лишилась кисти.
Он успел заметить, как шевельнулись губы незнакомца, словно тот собирался что-то сказать, но передумал. Ляпа сделал еще один нетвердый шаг и ударил левой. Его кулак стремительно метнулся вперед, и тут опять произошло что-то непонятное, из-за чего все тело Ляпы устремилось вслед за кулаком, пересекло кухню в обратном направлении, но на сей раз головой вперед, с грохотом влетело в щель между шкафчиком и мойкой и с неприятным треском воткнулось головой в выложенную кремовым импортным кафелем стену. На этом приключения Ляпы закончились, и настала очередь Свиста.
102 
