100 
— Дурак ты, — беззлобно огрызнулся Ляпа. — Мировая книженция. В самый раз для дежурства. И читать приятно, и бросить в случае чего не жалко. Дочка из библиотеки принесла, полгода уже дома валяется…
— Да, — протянул Свист, — книженция мировая… Слушай, а у тебя с головой все в порядке? Голоса не мерещатся? Головокружений не бывает?
— Только от успехов, — ответил Ляпа, тем самым давая понять, что в свое время ознакомился с творчеством не только Ивана Сергеевича…
Свист фыркнул и вернулся к своим бутербродам, немного досадуя из-за того, что нельзя включить телевизор (которого здесь, кстати, и не было) и открыть бутылочку пивка — «откупорить ботл», как он любил выражаться. Ляпа немного пошелестел страницами и углубился в чтение. Свист с легким злорадством заметил, что напарник застрял странице этак на десятой или двенадцатой, не больше.
Время шло. Ляпа начал все чаще клевать носом над своей «мировой книженцией». Бутерброды кончились, как рано или поздно кончается все на свете — и хорошее, и плохое. Свист вынул из наплечной кобуры «Макаров», выщелкнул обойму, выбросил из ствола оставшийся там патрон и принялся развлекаться, наводя пистолет на различные мишени и вхолостую щелкая курком. Нажимая на спуск, он говорил «кх-х!» и имитировал сильную отдачу. Ляпа, стоически переносивший производимые им звуки в течение добрых сорока пяти минут, наконец не выдержал, оторвал взгляд от книги и увидел, что черный зрачок пистолетного дула смотрит ему прямо в лоб.
— Совсем охренел, — сказал он Свисту. — Кто это тебя научил так развлекаться? А если пальнет?
— Ага, — лениво откликнулся Свист и по-ковбойски крутанул пистолет на указательном пальце. — Ты мне еще расскажи про незаряженное ружье, которое раз в год стреляет. Обойма-то вот она!
— Вот возьми ее и засунь себе в… — посоветовал Ляпа и сердито уставился в книгу.
Свист протяжно вздохнул, переменил позу и шумно почесал только что упомянутое Ляпой место. То, что Канаш заставил их взять с собой оружие, казалось ему полнейшей глупостью. Он пару раз видел Чека и не сомневался, что справится с ним одной рукой, даже если другую ему привяжут за спину. Правда, Канаш что-то говорил о том, что у Чека появился крутой компаньон, но этот компаньон, по словам того же Канаша, был худ, хром и имел на двух руках столько же пальцев, сколько нормальные люди имеют на одной Не меняя позы, Свист распахнул полы своей легкой матерчатой куртки и критически осмотрел содержимое нашитых изнутри карманов. Баллончик со слезогонкой. Баллончик с нервно-паралитическим газом. Небольшой электрошоке?. Короткая черная дубинка из упругого гибкого каучука, утяжеленная залитым в наконечник свинцом. Моток капронового шнура, пузырек с хлороформом, катушка липкой ленты. В том, что касалось необходимой для дела экипировки, Канаш никогда не скупился, и кожаная безрукавка Ляпы скрывала под собой точно такой же «джентльменский набор». Свист недовольно повертел коротким, нахально вздернутым носом. Не так давно он вовсю защищал честь России на международных соревнованиях по дзюдо и до сих пор находился в отличной форме. Ляпа тоже сутками пропадал в спортивном зале и однажды на глазах у Свиста на спор прошиб кулаком сложенную в полкирпича перегородку. Так за каким дьяволом им еще и пистолеты?
— Вот спрашивается, — обратился он за поддержкой к напарнику, — на кой хрен нам сегодня стволы?
Ляпа с готовностью отложил книгу, немного ослабил узел узкого черного галстука, который стягивал ворот его белоснежной рубашки с коротким рукавом, и пожал плечами. Его отягощенная карманным арсеналом кожаная безрукавка при этом негромко скрипнула.
— Опять скрипит потертое седло, — сказал Свист. Он вставил обойму в рукоять пистолета, картинно замахнулся открытой ладонью, чтобы залихватским ударом загнать ее на место до щелчка, и тут из прихожей донесся сначала звонок, а потом, после паузы, звук, который ни с чем нельзя было спутать: кто-то ковырялся в замке.
— Атас, — одними губами произнес Свист и бесшумно вскочил с кровати.
Ляпа понял его без слов. Если бы это был Канаш или кто-то, посланный Канашом, их непременно предупредили бы по телефону. А если бы это оказался Чек, то он вряд ли стал бы звонить в собственную дверь. Или он нарочно валяет дурака, чтобы сбить их с толку?
Замок щелкнул. Свист метнулся в угол, дождался второго щелчка и одновременно с ним загнал обойму на место. Краем глаза он увидел, как Ляпа осторожно пятится к дверям кухни, держа в одной руке пистолет, а в другой вот умора! — томик Тургенева. Свист на секунду отвлекся от двери, чтобы повернуться к Ляпе и постучать себя по лбу согнутым пальцем. Ляпа в ответ скорчил зверскую рожу и пожал плечами: не оставлять же, в самом деле, книгу на виду!
100 
