Особенно,... 
91 
— Мне всегда казалось, — перебил его Олег, — что это, как вы выразились, ценное умение было придумано романтически настроенными писателями.
— Как придумано? — вскинулся длинноволосый.
— Из головы, — любезно пояснил Олег. — Вот отсюда.
Он постучал себя по виску согнутым указательным пальцем, с костяшки которого еще не сошла коричневая корочка.
— Вы тоже так считаете? — повернулся длинноволосый к Чижу.
— Увы, — печально сказал Чиж. — Звучит погано, но это так. Поверьте, у меня богатый опыт по этой части. Чтобы преодолеть инстинкт самосохранения, человеку обычно требуется нечто большее, чем зрелище чьих-то унижений, страданий и даже смерти.
Олег бросил на него быстрый взгляд через плечо, трудно было понять, одобряет он Чижа или, наоборот, потешается над ним.
— Но позвольте, — растерялся длинноволосый. — Зачем же вы тогда…
Он опять смотрел на Олега, адресуя свой вопрос к нему.
— А они мне не понравились, — сказал тот. — Терпеть не могу пьяную шваль, особенно когда она начинает распускать руки.
— Но разве это не то же самое?
— К сожалению, нет, — суховато ответил Олег.
Длинноволосый повернулся к Чижу, словно в поисках поддержки, но тот лишь кивнул головой, подтверждая слова Олега. Он действительно не мог спокойно смотреть, как обижают слабого, но при этом всю жизнь безуспешно пытался избавиться от раздражения, которое вызывали в нем взрослые, физически здоровые мужчины, покорно сносившие побои и унижения. Какого черта?! — думал он в таких случаях. Если ты видишь, что твое дело все равно труба и целым уйти не удастся, сделай хоть что-нибудь — ударь, лягни, укуси, в конце концов… Пусть противнику тоже достанется пара сувениров на память о вашей встрече! Так нет же…
— Понимаете, — объяснял тем временем Олег, — ну вот они пристали к вам, назвали козлом, педерастом, схватили за волосы… Извините, что напоминаю, но из песни слова не выкинешь. Ну а если бы они, скажем, пытались при вас изнасиловать вашу жену?
Это был удар ниже пояса. Чиж знал ответ и теперь с болезненным любопытством наблюдал за тем, как корчится длинноволосый. Напрасно он так, подумал Чиж об Олеге. Ну что возьмешь с убогого?
— Ну так как? — напирал Олег с каким-то очень знакомым Чижу раздражением в голосе. — Представляете картинку? Один ублюдок прижал вас к стенке и приставил нож к горлу, а еще трое разложили вашу жену на асфальте и сдирают с нее одежду. Один сидит у нее на голове и прижимает коленями руки, другой держит ноги, а третий… ну сами понимаете. Ваши действия?
— Но позвольте, — пролепетал длинноволосый. — Какие же тут могут быть действия? То есть, я, конечно, попытался бы что-то… Но что я могу сделать?
— Убить, — жестко сказал Олег. — Или подохнуть. Это не два ответа, а один. Единственный из возможных.
— Убить? Но это противоречит всем законам — и человеческим, и Божьим…
— Да, — сказал Олег. — И поэтому вы будете спокойно стоять и смотреть, а когда все закончится, поможете жене добраться до больницы и побежите жаловаться в милицию, да и то лишь в том случае, если насильники не догадаются вас припугнуть: молчи, сука, иначе мы тебя из-под земли достанем…
Чиж посмотрел на длинноволосого и от души пожалел его: тот был бледен нехорошей предынфарктной бледностью и все перебирал и перебирал дрожащими пальцами пуговицы на своей джинсовой куртке. Олег нависал над ним, как осадная башня, сильно подавшись вперед и сверля беднягу неприязненным взглядом. На майора вдруг снизошло нечто вроде озарения: он понял, чем вызвана эта вспышка беспричинного гнева.
— Хватит, — сказал он, хватая Олега за правый рукав и готовясь к тому, чтобы блокировать стремительный хук с левой. — Оставьте его в покое, что вы, в самом деле?..
— Но я… — лепетал длинноволосый. — Я ведь всего лишь хотел поблагодарить…
— Вы уже поблагодарили, — сказал ему Чиж, разворачивая Олега и аккуратно оттирая его в сторонку. — Идите, идите…
Он отбуксировал упирающегося Олега подальше от пятачка. Тот вдруг остановился как вкопанный и выдрал из руки Чижа свой рукав.
— Ну будет вам, — сказал он неожиданно спокойным голосом. — Что вы вцепились в меня как клещ? Перестаньте, наконец, толкаться…
— Слушай, — незаметно для себя самого перейдя на «ты», сказал ему Чиж, — ты давно завязал?
— Четыре дня, — осторожно ответил Олег после короткой паузы. Он подозрительно всмотрелся в Чижа и вдруг ухмыльнулся. — А ты?
91 
