61 
Глебу только оставалось пожать плечами: в конце концов, чего еще ждать от сумасшедшего дома? Тут всякие типы попадаются…
«Если тут долго посидеть, – подумалось Глебу, – то можно и самому свихнуться».
Он зашел в палату. Элькинд к этому времени уже окончил чтение, съел шоколадку и теперь пил «кока-колу» прямо из горлышка большой пластиковой бутылки.
– Ну, как кормежка? – поинтересовался лицеист.
– Все точно так, как ты и говорил. Дерьмовая.
– А Скуратовича видели? Экземпляр!
– Как же, как же… Видел. Потому и задержался.
Схватил меня за пуговицу и давай втолковывать, как здесь его травят, преследуют, убить хотят.
– Он уже всех тут достал, старый пердун, – вздохнул Боря.
Глебу стало немного обидно за хранителя страшных тайн. Как-никак, ничего плохого он никому не делал.
– Да, тут насмотришься, – добавил Элькинд и посмотрел за грязное стекло на залитые солнцем деревья. – Прогуляться бы надо, а то темнеет рано, потом тоскливо сидеть.
– Пошли.
Глебу и самому не хотелось оставаться в палате, потому что трое остальных ее обитателей были явными психами, правда, слава Богу, тихими. Их ничего, кроме жрачки, кажется, не интересовало. Придя из столовой, все трое как по команде разлеглись на кроватях и принялись ковыряться в зубах горелыми спичками, подобранными на полу в коридоре.
Длинный коридор Сиверов и Боря прошли молча.
Лишь оказавшись на улице, парнишка кивнул на окно кабинета заведующего отделением.
– Видали, какая у него машина стоит на столе?
– У кого?
– У заведующего, – уточнил паренек.
– У Притыцкого?
– Да, у Притыцкого.
– Машина как машина, ничего особенного. Наверное, он на ней только балду гоняет и никакого от нее лечебнице толку.
– Да я не о том, – сказал Боря, – она у него через факс-модем подключена к телефонной линии.
– Ну, и что из того?
– Можно было бы нормально поработать.
– Что ты называешь поработать? – спросил Сиверов.
– С людьми пообщаться, порнуху посмотреть, да все, что угодно. Интернет – он и есть Интернет. Туда как залезешь, пауков запустишь, и вылезать не хочется. Можно даже потрахаться по компьютеру…
– Ты что, серьезно?
– Конечно серьезна – самодовольно хмыкнул лицеист. – Реальность, правда, виртуальная, но тем не менее. Такие прикольные девушки попадаются!
– И часто ты этим занимаешься?
– Иногда от нечего делать залезу в Интернет, такого могу там наворотить, чертям тошно станет!
– Например?
– Да, что говорить, – махнул рукой паренек, – это показывать надо. Ну, до фига чего можно сделать. А Притыцкий, зануда, к компьютеру меня не подпускает.
Правда, один раз у него, дурака, что-то зависло, так он, пень, даже не знал, как запустить программу по новой. Бегал, врачей зазывал. А они такие же лохи, как и он, кроме как шары гонять да пасьянс раскладывать больше ничего не соображают.
– Надеюсь, ты помог?
– Да что тут помогать – нажал пять раз на клавиши, а пока они пялились, я им такую порнуху на экран задвинул, что у них шары на лоб вылезли. Но самое смешное – теперь они мою заставку сменить не могут.
Как включат компьютер – голая задница на весь монитор.
– А ты, конечно, сказал, что сам не знаешь, как это получилось.
– Естественно, – рассмеялся Боря.
Погода и впрямь стояла отличная, гулять хотелось, тем более, солнце уже клонилось к закату, и было понятно, что скоро похолодает, все-таки до лета еще далеко. Болтая о том, о сем, Сиверов с Борисом незаметно приближались к главному корпусу. Территория психиатрической лечебницы была спланирована так, что все аллеи выходили к тому самому плацу, где самообразовался центр жизни всей лечебницы.
Больные стекались сюда из всех корпусов, кроме, конечно, тех, где содержались буйные. Развлечений здесь хватало: всегда найдется сумасшедший, который примется всех смешить; прямо бесплатный цирк со своими акробатами, коверными и конферансье. Да и киоски стояли только на этой площадке. А после безвкусного обеда многим хотелось прикупить чего-нибудь поаппетитнее – шоколадку, конфету, печенье или хотя бы жвачку.
Прогретый солнцем асфальт дышал теплом. Сумасшедшие кучковались по интересам.
Борис вдруг остановил Глеба, схватив его за рукав.
– Чего ты?
– Подожди, лучше не будем соваться, – и паренек указал на группу крепко сбитых мужчин с синими от татуировок кистями рук.
61 
