45 
На ногах теперь оставалось только трое нападающих. Это уже были семечки, но тут в руке у одного из них, неповоротливого молодчика, на жирном розовом загривке которого топорщились похожие на свиную щетину короткие светлые волосы, вдруг возник казавшийся игрушечным в огромном татуированном кулаке пистолет. Капитан знал много разных трюков, но, к сожалению, так и не научился ловить пули зубами, поэтому принялся финтить, стараясь, чтобы между ним и владельцем "Макарова" все время был кто-нибудь из его приятелей, постепенно подбираясь к потенциальному стрелку и не выпуская пистолет из виду. Стрелок, матерясь вполголоса, нервно метался из стороны в сторону, пытаясь поймать капитана на мушку. Никаких предложений он не делал, из чего следовал вполне логичный вывод, что эти ребята не нуждались ни в капитанском кошельке, ни в самом капитане. Им нужен был только его труп, а это наводило на некоторые размышления. Время для размышлений у Французова было.
Парни явно больше привыкли опускать пьяных в подъездах, чем играть в подвижные игры с ветеранами ДШБ, так что особого ума на то, чтобы держать их на расстоянии, не требовалось.
"Откуда они здесь взялись?" – думал капитан, заламывая за спину одному из бандитов руку с кастетом.
Бандит застонал, разжал пальцы, и кастет – увесистая, но вместе с тем какая-то изящная поделка из нержавеющей стали с четырьмя острыми треугольными шипами, предназначенными для того, чтобы рвать и кромсать живую плоть, звякнув, упал на тротуар. "Они явно поджидали меня, иначе это просто банда маньяков – вещь, конечно, не невозможная, но маловероятная, ведь ни от кого из них не пахнет спиртным. Наркотики? Да нет, что-то непохоже. Значит, все-таки ждали меня."
Еще один нападающий со свистом взмахнул подобранной на асфальте монтировкой. Французов немедленно подставил под удар бандита, которого все еще держал за руку спиной к себе. Бородатый субъект с завязанными в "конский хвост" на затылке волосами попытался сдержать удар, но набравшая разгон тяжелая монтировка все равно рассекла его товарищу скулу.
– Пидор! – проревел пострадавший, пытаясь ударить Французова затылком в лицо.
Капитан поддернул его завернутую за спину руку повыше, и рев бандита потерял членораздельность. Стрелок вскинул пистолет, но заколебался, опасаясь, видимо, попасть в своего и не очень стремясь привлечь внимание милиции. Капитан избавил его от сомнений, подставив под возможный выстрел залитую струящейся из рассеченной щеки кровью физиономию своего заложника.
– Фак! – с чувством выкрикнул бандит, опуская оружие.
"Грамотный, – подумал Юрий. – Нынче все изучили английский в этих пределах: "фак", "шит", "уау" и "упс". Видеопрокат – великая вещь! Кто же навел на меня этих полиглотов? Это мог сделать любой из тех, с кем я общался в этом клубе, но… Вот именно – но!
А ведь я знаю, кто это сделал, – решил он. – Кто битых полчаса вешал мне на уши лапшу, причем исключительно по собственной инициативе? Вот то-то и оно, товарищ капитан. Лопух ты развесистый, и больше ничего. Он же сам сказал, что подслушал наш со Ставровым разговор… причем не весь, а только часть его. Услышал, о чем речь, понял, что запахло жареным, куда-то позвонил и придержал меня до прибытия "скорой помощи"… А если так, то этому слизняку наверняка известно, кто убил Панаева и почему."
Придя к такому выводу, он стал действовать быстро, пока Погодин не успел дать тягу. Он сильно ударил ногой снова сунувшегося к нему придурка с монтировкой, завернул руку своего живого щита так, что плечевой сустав протестующе хрустнул, а "щит" заорал благим матом, и толкнул его на стрелка, неуклюже топтавшегося вокруг, боясь подойти. Стрелок успел увернуться, но Французов уже покрыл разделявшее их расстояние одним огромным прыжком, врезал ребром ладони по запястью сжимавшей пистолет руки и грубо, наверняка ударил бандита кулаком в горло. Он знал, что такой удар может запросто отправить парня на тот свет, но знал также, что действует, ни на йоту не выходя за рамки того, что уголовный кодекс именует "пределами необходимой самообороны". Против него был использован полный набор уличного оружия: нож, монтировка, кастет и пистолет, не хватало разве что бритвы и велосипедной цепи. Обезоруженный стрелок, страшно хрипя и держась обеими руками за размозженную гортань, тяжело опустился на колени и ткнулся лицом в асфальт, даже не выставив перед собой рук для того, чтобы смягчить удар.
45 
