139 
Наверное, не стоит упоминать, что он был полуодет? На нем не было ни рубашки, ни ботинок — только черные брюки и черные крылья. И при этом он не выглядел ни смешно, ни глупо. Мне не хочется этого говорить, но он выглядел как бог, решивший из любопытства прогуляться по земле.
Черные крылья плащом лежали за его спиной. Я видела, что все смотрят на него, но Калона смотрел только на меня, и когда наши взгляды встретились, весь мир вокруг исчез и перестал существовать.
Остались только мы — я и Калона. И воспоминание о моем последнем сне.
Теперь я видела в Калоне Воина Никс, прекрасное создание, верно служившее Богине и изгнанное за свою беззаконную любовь. В глазах Калоны я читала робость и вопрос. Он хотел знать, смогу ли я поверить ему. Мне показалось, будто я снова слышу его слова: «Что если я злой только рядом с Неферет? Что если рядом с тобой я смогу выбрать добро?»
Мой разум выслушал эти слова и отверг их, как ложь. Но мое сердце говорило иное. Калона сумел достучаться до него, и поэтому все стало непросто. Я знала, что должна отвергнуть его и не подать виду, будто его слова тронули меня до глубины души, но при этом мне хотелось, чтобы Калона увидел в моих глазах правду. И я открыла ему свое сердце, и позволила моим глазам сказать то, чего я никогда не могла бы произнести вслух.
В ответ Калона улыбнулся мне с такой нежностью, что я поспешно отвернулась.
— Зои? — шепнул Старк.
— Я в порядке, — машинально пробормотала я.
— Будь сильной. Не поддавайся ему.
Я кивнула.
Оглянувшись через плечо, я увидела, что вся моя группа поддержки, разинув рты, пялится на Калону. И только Хит даже головы не повернул в его сторону. Он смотрел на меня, и на его лице была написана тревога. Я попыталась улыбнуться ему, но смогла выдавить только кривую виноватую гримасу.
К счастью, одна из членов Совета взяла слово, и мне пришлось переключить свое внимание на нее.
— Высший Совет собрался на свое внеочередное заседание. Совет открываю я, Дуантия. Да пребудет с нами мудрость и воля Никс.
Из краткой лекции Эрке я знала, что Дуантия была старшим членом Совета, поэтому она могла открывать заседания и закрывать их по своему усмотрению. Я во все глаза смотрела на эту жрицу. Просто не верилось, что ей несколько сотен лет! Если не считать невероятной уверенности и многовековой привычки повелевать, ее возраст выдавали лишь редкие серебристые пряди в густых каштановых волосах.
— У нас появились вопросы к Неферет и созданию, именующему себя Эребом.
Неферет почтительно кивнула Дуантии, но я заметила, что ее изумрудные глаза слегка сощурились, как у кошки.
Калона встал и поклонился Совету.
— Счастливо встретиться вновь, — пророкотал он, кланяясь Дуантии и всем членам Совета. Несколько жриц кивнули ему в ответ.
— У нас есть вопросы по поводу вашего происхождения, — заявила Дуантия.
— Ваш интерес совершенно оправдан, — снова склонил голову Калона.
Голос его был бархатистым и глубоким, и говорил он непривычно скромно, взвешенно и очень-очень искренне.
Готова поклясться, что в тот момент не только мне, но и всем присутствовавшим хотелось слушать его, что бы он ни говорил.
И тогда я испугалась и поступила, как глупая девчонка. Я закрыла глаза и взмолилась Никс так горячо, как никогда еще не молилась: «Пожалуйста, позволь ему говорить только правду! Если он будет говорить правду, то возможно, у него еще есть надежда!»
— Вы называете себя Эребом, сошедшим на землю, — продолжала Дуантия.
Я открыла глаза и увидела, как Калона вежливо улыбнулся, прежде чем ответить.
— Разумеется, я бессмертен.
— Но являетесь ли вы Эребом, супругом Никс?
«Ответь им правду! — беззвучно закричала я. Скажи правду!»
— Когда-то я был рядом с Никс. Затем я пал на землю. Ныне я здесь и нахожусь…
— Рядом с воплощением Никс! — мелодично закончила Неферет, вставая рядом с Калоной.
— Неферет, мы уже выслушали вашу точку зрения, — заметила Дуантия. Она не повысила голоса, но в ее словах ясно слышалось предупреждение. — Мы желаем выслушать ответ Бессмертного.
— Как всякий Супруг, я послушен воле своей Супруги, — сказал Калона и слегка поклонился Неферет, а та одарила его торжествующей улыбкой, от которой мне захотелось взвыть.
— Вы хотите уверить нас, что божественный Эреб не имеет собственной воли?
139 
