Особенно,... 
12 
Мрачную тишину нарушил звук открывающейся двери — появился Генри с чайным подносом.
— Убирайся! — рявкнул Огастус, и Генри, вытаращив глаза, исчез.
Короткий перерыв дал Белле время подумать, но ее мысли все еще путались и мозг был не в состоянии все это усвоить — она боялась поверить в услышанное.
Потом Огастус тоже встал и, подойдя к Белле, навис над ней.
— Если уйдешь отсюда с этим человеком, больше никогда сюда не вернешься.
Угроза возымела обратное действие. «О, пожалуйста, пусть так и будет!» — подумала Белла, вскакивая на ноги.
— Я-то надеялась, Изабелла, что ты поняла, как глупо убегать с незнакомыми мужчинами, — язвительно заговорила Лусинда. — Что ты знаешь об этом… этом Клаттерфорде?
Это был нож, направленный в сердце, но для Беллы он показался сделанным из воска. Ее прабабушка не раз писала о мистере Клаттерфорде — какой он прекрасный поверенный, как великолепно ведет ее дела, какой он надежный и добрый человек — и о замечательной семье, в которой пять внуков. Может быть, прабабушка специально готовила Беллу к такому моменту?
Но почему не сказать ей все откровенно?
Разумеется, леди Раддел не знала, когда умрет, и, вероятно, не была уверена, что ее письма попадают к Белле нераспечатанными. Она могла опасаться, что Огастусу удастся найти способ помешать исполнению ее желания.
Однако мозг Беллы продолжал предостерегать ее. Никогда не возвращаться означало, что Огастус отречется от нее, лишит всего, и если этот план сорвется, у нее нигде не будет пристанища…
— Вот видите, — презрительно усмехнулся Огастус, — она не в своем уме. Я действительно не могу позволить ей уйти из-под моей крыши.
Белла мгновенно пришла в себя и к единственно возможному решению.
— Обдумывать серьезный шаг не означает быть не в своём уме, брат, но я приняла решение — я уезжаю. Пойду соберу то, что хочу взять с собой.
Она взяла свое шитье и направилась, к двери. Огастус шагнул и вытянул руку, больше похожую на когтистую лапу. Несколько лет назад на него напали в Лондоне и ранили. Это был прискорбный случай, но по какой-то причине брат добавил его к списку грехов сестры.
Белла нашла в себе мужество посмотреть ему в глаза, бросить открытый вызов. Брат смотрел на нее, а его пухлое лицо так покраснело, что, казалось, его вот-вот хватит удар.
Обойдя его руку, Белла поспешно вышла из комнаты, но, закрыв дверь, тотчас же, дрожа, прислонилась к стене. Она слышала, как Огастус и Лусинда с руганью набросились на Клаттерфорда, и их злоба доказывала, что все происходящее реально. Двери тюрьмы открыты, и даже если они ведут в ад, Белла все равно пройдет в них.
Она торопливо пошла по коридору к своей спальне, но потом передумала и по черной лестнице сбежала вниз, в кухню, прервав оживленное обсуждение, тема которого была вполне очевидной.
Все находившиеся в кухне настороженно смотрели на нее. Слуги постоянно находились в затруднительном положении, потому что она, являясь одним из членов семьи, была лишена почти всех прав. Большинство служили здесь еще до того, как она попала в немилость, а от привычной манеры поведения трудно отвыкнуть.
— Я уезжаю, — сообщила им Белла. — Мне срочно нужно несколько саквояжей или небольшой сундук. Раньше у меня был какой-то…
— Надеюсь, вы уезжаете туда, где лучше, мисс Белла, — после затянувшейся тишины сказала экономка.
— О да! — Белла видела, что они сочувствуют ей, и старалась сдержать слезы. — Мне оставили деньги… — Она осознала, что понятия не имеет, сколько именно, но это не имело значения. — Я должна уехать немедленно.
Они все с тревогой смотрели на нее.
— Я знаю, где ваш сундук, мисс, — сказал Генри. — Я принесу его в вашу комнату.
Камеристка Лусинды закусила губу, но помощь так и не предложила, и только Джейн, простая служанка, вскинув голову, пообещала:
— Я приду и помогу вам, мисс.
В своей комнате Белла вытащила все из гардероба и комода — жалкая коллекция, но слишком большая для маленького сундука и вряд ли стоящая хлопот. Несмотря на труд, вложенный в эти вещи, Белла очень надеялась, что вскоре приобретет одежду получше.
Сколько денег она унаследовала? Так как леди Раддел надеялась, что Белла покинет Карскорт, их должно быть достаточно. Сколько же там могло быть? Покроет ли наследство отпущение грехов? И новые корсеты, шелковые чулки, ленты, душистое мыло?..
12 
