Я улыбнулась еще с закрытыми глазами:
— Купер, сказала бы, что рада тебя видеть, но подожди еще минуту.
Он хохотнул, и через минуту я была внутри расположения.
— Теперь можешь открыть глаза, — сказал Купер.
Первое, что я увидела, — его знакомое лицо, темную кожу и стрижку еще короче, чем у Тэйта. Я наскоро обняла его, кажется удивив, но, когда отстранилась, он улыбался.
— Скучал по тебе, чудо природы.
Я хоть хрипловато, но рассмеялась:
— И я по тебе, Куп. Какие новости?
— Вертушка Гери села тридцать минут назад. Пленница надежно упакована и пришла в себя. Джэн там. Допрашивает.
Теперь я в самом деле улыбнулась. Я попросила вызвать сюда Джэна, потому что он безжалостный ублюдок, — а сейчас это мне в нем и нравилось.
— Можешь остаться здесь или пойти со мной, тебе решать, — обратилась я к Владу.
— Пойду, — ответил он, бросив беглый взгляд на подплывавшего к нам Фабиана.
Призрак завис рядом с Купером, который, как все люди, его не замечал.
— Фабиан, ты был неподражаем, — заговорила я. — Что бы там ни было, я о тебе позабочусь. У тебя всегда будет дом.
— Спасибо, — ответил он, теплым жестом проведя рукой сквозь мою ладонь. — Мне очень жаль, Кэт.
Этого он мог не говорить. И так ясно.
— Кто бы ни сказал, что спасение в неведении, — с горечью улыбнулась я, — он, на мой взгляд, был близорук. Но что сделано, то сделано, а мне надо восстановить старое знакомство.
Призрак мгновенно воодушевился:
— С Кости?
— Нет, с той стервочкой, и тебе, пожалуй, лучше остаться здесь. Это будет неприятно.
Мне не пришлось повторять дважды. Фабиан растворился в воздухе. Отличный трюк. Жаль, что на него способны только духи.
Дядя ждал меня в глубине коридора. И выглядел… плохо.
— Что-то не так? — сразу забеспокоилась я. — Самолет Кости проследили? Или атаковали? Или хуже?
— Нет, — закашлялся он. — Просто я простужен.
— Ох. — Я обняла его и удивилась, когда он обнял меня в ответ и прижал к себе. В нашей семье ласки не в обычае.
Влад принюхался:
— Простужен?
Дон выпустил меня и с досадой взглянул на него:
— Вот именно. Не беспокойся, для твоей породы это не заразно.
Сказано было резко. Черт, видно, Дону действительно паршиво. Обычно он бывал вежливее, хоть вампиры и не числились его любимцами.
Влад оглядел его с ног до головы и пожал плечами.
Дон тут же заговорил о деле:
— Я сейчас из нижней камеры. Пленница не слишком откровенна относительно своей роли в этом деле.
— Значит, пора мне повидать старую подружку.
22
Каннель, казалось, за прошедшие двенадцать лет не постарела ни на день. Только красновато-коричневые волосы были подстрижены короче. Должно быть, по ним она и получила имя Каннель. По-французски — «корица».
Она сидела на стальной скамье, тянувшейся по всей длине квадратной, похожей на коробку камеры. И была не связана, поскольку тут же находились Джэн и Гери. Даже если бы она каким-то чудом сумела пробиться мимо них, за дверью ждала еще охрана. Под глазом у нее был синяк, изо рта и с виска сочилась кровь, но она не смирилась.
Когда я вошла, она моргнула и рассмеялась:
— Bonjour, Кэтрин. Давно не виделись. Ты наконец стала похожа на женщину. Я весьма удивлена.
Я позволила губам скривиться в мерзкой усмешке:
— И тебе bonjour, Каннель. Да уж, отрастила груди и задницу и еще много чего. Как много меняется за двенадцать лет, а?
Она вцепилась прямо в глотку:
— Должна поздравить тебя с таким любовником, как Кости. Qu’un animal, non? В данном случае его репутация… приуменьшила его достоинства.
Сука! Как мне хотелось сорвать с ее лица эту ухмылочку!
— Жаль, что твое постельное искусство его не вдохновило. Я хочу сказать: тот факт, что тебе не удалось вытащить его из города ради групповичка, о многом говорит, верно?
Джэн хмыкнул с мрачным юмором:
— А вы, дамы, давние знакомые, не так ли? Лучше бы тебе уже заговорить, куколка. Я был с тобой мягок, но у Кэт отвратительный характер. Она может и убить, прежде чем я сумею ее урезонить.
— Она? — Каннель презрительно щелкнула пальцами. — Эта девочка?
Ох, не та я девочка и не в том настроении, чтобы со мной так шутить.
— Дай мне этот нож, Джэн.
Он передал нож, сверкнув бирюзовыми глазами. Гери, похоже, занервничала. Каннель и глазом не моргнула.