Особенно,... 
103 
– Богиня! – Он держался за бок, задыхаясь от смеха. – Видела бы ты свое лицо!
– Посмотри на свое. Ржешь, как деревенский дурачок, – проворчала она.
Продолжая хихикать, Ку плюхнулся на землю. Он выглядел совсем юным, прямо как мальчишка, особенно когда она сравнивала этого беззаботного воина с измученным, утратившим вкус к жизни человеком, тело которого лежало сейчас в ее постели в замке Маккаллан.
– Что будем делать сегодня, Бригид? Вернемся к ручью и порыбачим? Или поохотимся на бизона, если ты приведешь моего коня? Я всегда хотел этим заняться. Скажи, они и вправду такие вот ужасно свирепые, как говорит мой отец?
Охотница молчала и внимательно смотрела на него.
«Я была неправа, когда думала, что от Кухулина не исходит свет. Как я могла не замечать этого раньше? Воин сияет, словно юный золотой бог. Его переполняют жизнь и радость. Ку нужна эта его часть, а молодому божку требуется сила зрелого воина, которая осталась с телом, решила цепляться за жизнь и пытаться пережить боль потери».
Кухулина ничуть не смутило ее молчание.
Он улыбнулся и сказал:
– Прекрасно. Мы сделаем то, что ты хочешь. Это твой сон.
– Пора возвращаться домой, Ку, – заявила она.
– Это твое решение, твой сон, – пожал плечами воин и ловко вскочил на ноги. – Конечно, там нет никаких бизонов, но олени такие забавные, не боятся охотников. Хочешь поспорить, кто из нас первым убьет оленя?
– Никакой охоты. Никаких снов. Хватит притворства. Пора возвращаться домой.
– Понятия не имею, о чем ты, Бригид. Как я уже сказал, это твой сон. Я просто прихожу сюда из любопытства.
– Прекрати, – рявкнула она, удивив его и себя такой яростью. – Эта фальшивка позорит память Бренны. Я понимаю горе, потерю, но не бесчестье.
– Ты говоришь бессмыслицу. – С лица Кухулина сошла часть золотого света.
– Довольно, приятель! Ты все помнишь, я точно знаю. Пора предстать перед реальным миром. Мы не обустраиваем комнаты для Эльфейм. Это было почти три луны назад. Жилье твоей сестры готово. Большая часть замка отстроена, но ты этого не видел, был в Пустоши, в добровольном изгнании, оплакивал Бренну.
Он мотнул головой и заявил:
– Неправда.
– Правда, – устало сказала она. – Жаль, что я не ошибаюсь, не могу изменить то, что произошло. Ты любил Бренну, а ее убили.
– Кто это сделал?
Кентаврийка негромко продолжала, не обращая внимания на его слова:
– Гибель Бренны разрушила твою душу. С тех пор часть тебя дышала, пыталась справиться с горем, виной и болью, продолжать обычную жизнь. Могу тебе сказать, ей было чертовски трудно, потому что другая часть души Ку, которая любит жизнь, полна радости, надежды и счастья, очутилась здесь. Вот кто ты, Ку. Часть целого. Взгляни в себя. Ты только осколок и сам об этом знаешь.
Он продолжал отрицательно качать головой и наконец выдавил из себя:
– Нет...
Воин сделал несколько шагов назад, но охотница быстро догнала его, положила руку ему на плечо и изумилась. Оно казалось ей совсем реальным, твердым и теплым.
– Не в этот раз, – сказала она ему.
Бригид сунула руку в карман, вытащила бирюзовый камень, положила на ладонь и протянула собеседнику.
– Чье это, Ку?
С его лица отхлынула вся кровь. Он уставился на камень.
– Чей он? – повторила Бригид.
– Это камень Бренны. – Из его тона исчезли все юные нотки, он походил на голос воина, лежащего сейчас в замке Маккаллан. – Она сказала, что это дар Эпоны. – Кухулин смотрел на кентаврийку, как растерянный мальчик. – Бренна говорила, что он такого же цвета, как мои глаза.
– Все верно, дружище, – подтвердила Бригид.
– Я любил ее, – медленно проговорил он.
– Да, а она – тебя.
– Бренна мертва.
– Да.
Бригид не знала, чего ждала, но тихая покорность, появившаяся на лице Кухулина, удивила ее.
– Я помню. – Воин снова уставился на камень.
– Я знала, что ты вспомнишь. – Она сжала его плечо. – Теперь ты готов вернуться домой?
– Зачем? – спросил он и поднял на нее испуганные глаза.
– Ты нужен тому Кухулину, а он – тебе. Это будет правильный поступок.
– Почему бы ему не прийти сюда? Здесь хорошо. Нет боли, смерти...
– Ты видел здесь Бренну? – прервала его кентаврийка.
Воин вздрогнул и сказал:
– Нет. Пока нет. Но, может, она придет, если я снова стану целым?
– Не придет, Ку. Это место не настоящее, даже по меркам иного мира. Ложь, фальшивка, притворство! На самом деле здесь ничего нет.
103 
