16 
У меня сложилось впечатление, что этой проблемой занимались весьма наивно и крайне небрежно. Это заставило меня в лояльной форме уведомить Киллингера о том, что я обязан незамедлительно доложить о своих опасениях Гитлеру и министру иностранных дел Риббентропу. Посланник, по-видимому, так и не понял причину моего волнения.
Столь же отрицательное впечатление произвел на меня последовавший за этой беседой визит главы германской военной миссии генерала от кавалерии Гансена. Мне было непонятно, почему этот военный орган в Бухаресте ничего не знает о деятельности заговорщиков. Если бы ответственные германские представители своевременно и правильно оценили положение и нашли в себе мужество защитить свою точку зрения перед Гитлером, появилась бы возможность принять решительные меры, может быть, даже военного характера.
В конце своего пребывания в Бухаресте я нанес визит румынскому военному министру Пантази, чтобы обсудить с ним некоторые административные вопросы и вопросы замены высшего командного состава. Беседа была в общем удовлетворительной. К сожалению, мне не удалось в этот день добиться аудиенции у короля и Антонеску. Мне было сказано, что их обоих нет в Бухаресте. К вечеру я уже вылетел в свой штаб.
В ходе своего визита в Бухарест я еще больше убедился в том, что политическую и военную катастрофу можно предотвратить лишь в том случае, если ответственному командующему в этом районе театра военных действий будут подчинены все немецкие военные инстанции, тыловые организации, войска и полицейские силы, то есть если он получит здесь полномочия главнокомандующего вооруженными силами.
3 августа я направил с личными письмами на имя Гитлера и Риббентропа своего офицера штаба полковника фон Трота и назначенного в группу армий офицера связи Министерства иностранных дел обер-лейтенанта Лемана. Они вылетели самолетом в ставку верховного командования…»
Глава 4
Погоня
Переплыть реку на каком-нибудь плавсредстве не представлялось возможным. Осветительные ракеты улетали в черное небо с немецкой пунктуальностью практически без длительных пауз. Оставалось уповать лишь на то, что участок реки, на который пал выбор полковника Северилова, не находится под таким пристальным присмотром немецких постов, как выше или ниже по течению.
Вся хитрость заключалась в береге. Его нельзя было ни войскам штурмовать с ходу, потому что он был скалист и крут, ни разведчики не могли преодолеть подъем без больших затрат энергии и сил. Кроме того, никто не знал, что там творится наверху. Поэтому ни одна разведгруппа не рискнула пройти по этой неведомой дорожке, что, по мнению Северилова, давало хороший шанс Маркелову и его команде. Ведь длительное бездействие притупляет и усыпляет бдительность в войсковых частях. В особенности эта аксиома касается часовых…
Реку преодолели вплавь, раздевшись до исподнего. Свою одежду и оружие каждый из разведчиков переправлял на крохотном плотике, утыканном ветками, – для маскировки. А на головах у всех были венки, очень похожие на птичьи гнезда.
Обычно речной плес в любое время дня и ночи полнился разным мусором, особенно во время проливных дождей. Что только не плыло вниз по течению! Доски и бревна от разрушенных бомбардировками мостов, снарядные ящики, срезанные осколками ветки деревьев и кустов, куски дерна из разрушенного водными потоками берега, различная домашняя утварь…
Но больше всего было трупов. Казалось, что их извергает сама преисподняя, где уже не осталось места для жертв кровавой войны, потому что, по здравому размышлению, не могло гибнуть столько людей за день. И тем не менее, вздувшиеся от газов полуразложившиеся мертвецы все плыли, и плыли, и плыли…
Крутой берег вынырнул из темноты неожиданно. На узком каменном выступе старшего лейтенанта Маркелова уже ждали – подхватили под руки и помогли забраться наверх. Оказавшись на берегу, Маркелов невольно сказал:
– Слава тебе, Господи…
Он не был верующим, но иногда ему казалось, что его поступками движет какая-то внешняя сила. Особенно это было заметно во время серьезных испытаний, когда до смерти оставался даже не шаг, а неизмеримо меньшая величина.
Одевались быстро и без слов; сержант Кучмин с автоматом наготове охранял остальных. Вниз по течению шли около получаса, пока Пригода, который был впереди, не заметил узкую расщелину.
16 
