96 
Пронзительный возглас — и дым легко развеялся. Чародей, прищурившись, провел пальцами по лицу гостя, и Олег вдруг понял, что стал совершенно сухим.
Левую руку Бади аз-Заман вытянул над чашей — в нее прыгнул комок воды, — правой набросил на голову Середина платок. Маг медленно донес покачивающийся полупрозрачный комок, положил его поверх платка, чуть отступил и хлопнул в ладоши. Ком, словно от испуга, лопнул, потек вниз обжигающими струйками. Чародею этого показалось мало: он подскочил, схватил платок, начал наносить им на лицо ведуна горячие мазки. Отступил, наклонил голову, оценивая результат. Потом рванул платок, раздирая на части, кинул в пиалы. Из них опять вырвался дым, начал закручиваться вокруг Олега. В этот раз кожу уже не защипало, а резануло острой болью — ведун чуть не закричал! К счастью, экзекуция длилась недолго. Повинуясь возгласу чародея, дым рассеялся, оставив свою жертву приходить в себя.
— Я могу умыться, уважаемый? — прохрипел ведун.
— Конечно, северянин…
Олег с трудом встал, подошел к чаше и макнул в нее голову целиком. Холод впился в лицо крохотными коготками и выцарапал из нее ощущение ожога. Середин приподнял голову, чуть подождал, пока успокоятся мечущиеся туда-сюда волны, и увидел морщинистое лицо человека лет пятидесяти, с опрятной бородкой и ярко-голубыми глазами.
— Ты настоящий мастер, мудрый Бади аз-За-ман, — восхищенно пробормотал Олег. — Настоящий мастер. По сравнению с тобой я жалкий ремесленник.
— Обычное заклятие, мой друг, — небрежно ответил хозяин, но было видно, что восхищение гостя ему приятно. — Отныне у тебя есть семь дней, дабы спокойно покинуть пределы Хорезма. Куда ты желаешь попасть?
— Я думаю, нужно скакать к морю, а оттуда вверх по Итилю домой… — Середин специально использовал старое название Волги, чтобы не путать чародея.
— Утром выйдешь через северные ворота, проедешь по тракту около часа, там будет развилка. Повернешь налево и скачи. Далее дорога одна. Каравану там дней тридцать пути, но верховой поспеет за пять.
— Интересно, а знает ли кто-нибудь в городе тысяцкого Ургана?
— Всё! От мала до велика.
— А я как раз мыслил одеяние новое вместо этого купить, да пару скакунов в дорогу. Что мне делать, коли каждый встречный и каждый купец станет меня узнавать, расспрашивать про дела, семью…
— Да, — поморщился чародей. — Так всегда. Самое трудное получается легче всего. С мелочами обязательно чего-нибудь забудешь. Я велю послать с рассветом раба, конюха своего. Он приведет лошадей от Алги-паши. Понравятся — расплатишься. А одежу придется менять по дороге, на вкус раба я полагаться не берусь.
Храм
Чего больше всего хотелось Олегу, так это найти Белей-пашу и нанести ему визит — не с цветами, разумеется, а с палашом и крепким щитом. Шумно, конечно, получится — но ради прежних отношений можно и рискнуть. Теперь он не прежний голый невольник, а человек с оружием, деньгами и в неброской одежде. Однако не повезло: долгий тракт вывел его к совершенно незнакомому селению, почти не имеющему вокруг себя садов, но размерами, на глазок, даже больше, нежели то, первое, в которое он попал в этой стране. Зато еще за несколько часов до того, как ведун увидел ровные каменные стены, на него дохнуло морем, непередаваемой смесью свежести, привкуса соли и запаха гнильцы. Высоко в небе белыми черточками мелькали чайки, а на плоских крышах сараев возле одноэтажных мазанок, что не поместились в пределах города, сохли не абрикосы, не инжир или резаные груши, а груды выпучивших глаза серых рыбешек.
— За всадника пять монет… — устало сообщил стражник, привалившийся к стене.
— Ты как с тысяцким великого халифа[10] разговариваешь?! — рявкнул Олег, за пять дней пути привыкший к уважительному отношению, и убрал конец чалмы с лица. — Не узнаешь?!
— Простите, господин, — оторвавшись от опоры, почтительно склонился привратник.
— В этой глуши есть достойный меня караван-сарай?
— Возле торговой площади, господин.
О плате за въезд разговор уже не шел. Ведун тронул пятками коня и миновал ворота. Стражник за спиной еле слышно фыркнул что-то типа «футы-нуты», но Середин только усмехнулся. Знал бы служивый, кто проехал мимо него на самом деле!
Торговую площадь в большинстве селений найти не сложно — именно к ней ведут все дороги. Олег ехал по узкой улице с глухими стенами, свысока поглядывая на идущих с корзинами на плече женщин, на жалко одетых мужчин с серьгами в ухе, а однажды встретил тесную толпу из почти полусотни голых невольников со связанными за спиной руками и петлями на шее. Рука невольно поползла к рукояти палаша — но остановилась. Что он мог сделать? Один, всего лишь с саблей и парой заклинаний — против целого города? Нет, даже целой страны — ибо весь восток, вся эта цивилизация держится на рабском труде. Как, впрочем, и весь Запад. Всё, на что способна сейчас Русь — это бить по рукам тех, кто тянется к ее людям, да освобождать невольников в местах, до которых удается дойти русским ратям. Сейчас беглому рабу оставалось лишь одно: спастись хотя бы самому. Ни на что иное он рассчитывать не мог. Однако настроение всё равно безнадежно испортилось.
96 
