114 
Он положил ладонь на луку седла, собираясь запрыгнуть на скакуна — но тут ворота приоткрылись, вышедший ратник взял его кобылу под уздцы и повел внутрь. Олег в некотором недоумении шагнул следом…
— Верея!!!
На несколько минут миг вокруг исчез — он видел только ее, обнимал, целовал заплаканные глаза, прижимал девушку к себе. Наконец, немного успокоившись, отпустил, и она привычно хлопнула его кулаком по груди:
— Зачем ты приехал, бездомный бродяга? Что, если соседи узнают? Что они подумают?
— Ты цела, единственная, неповторимая моя, — перевел дух Олег. — Теперь можно и уехать. А то всё как без сердца жил. Хожу, а как мертвый.
— Ну, выгонять гостя за порог, даже хлебом-солью не угостив, тоже грех. Сережень, на кухню сбегай, вели стол накрыть. Коня под навес отведи, ячменя насыпь, но не расседлывай. Поедет скоро гость. Лесавич, отведи гостя в горницу. Я чуть позже подойду.
Олег с воеводой поднялись на крыльцо, прошли шагов десять по совершенно темному коридору, после чего повернули в дверь, за которой открылась просторная комната с широкими, заставленными слюдой, окнами. Горница в усадьбе выглядела небогато, но опрятно. Чисто выскобленный пол, оштукатуренные стены, расписанные сказочными цветами и неведомыми зверьми — драконами, фениксами, шестипалыми львами. Вдоль помещения тянулись два укрытых подскатерниками стола.
Пропустив гостя вперед, Лесавич закрыл за ним дверь. Олег поколебался, прошел вперед, уселся за стол возле двери с противоположной стороны. Вскоре она приоткрылась, внутрь как-то крадучись скользнула Верея, одетая в простой, даже не вышитый, сарафан, села рядом.
— Был у меня талисман. В память о тебе. Но, мыслю, теперь вернуть надобно…
Она разжала кулачок, и на ладони ее блеснул серебряный крест, давным-давно освященный в Князь-Владимирском соборе. Олег склонился к ее рукам и начал целовать ладони. Боярыня погладила его по голове:
— Как же ты вырвался, милый мой?
— Рабом был, пока связанным держали, — ответил он. — Как на работу повели — охрану перебил, на ладью сел и вернулся. А ты как? Ты-то как спаслась?
— А я никуда не попадала, — сглотнула она. — Как бы князь усадьбу мою мог получить, если бы я в рабство уплыла? А ему хотелось… Он сказывал, что всё из любви ко мне сделал. К тебе ревновал. Я клялась, будто ничего не было, что его люблю. Он делал вид, будто верил. Ему ведь на мне жениться нужно было. Я ничего не могла сделать. Только уверила, что колдунов убивать нельзя. Тогда, мол, из их тел злой дух вырвется и мстить начнет. Он вроде как испугался. Вот… После того, как торки уплыли, оказалось, что колдун княжеский пропал, как и не было. Посему пришлось князю разворачиваться и домой возвертаться.
— Значит, это был он, — кивнул Олег. — Хранитель добычи князя Черного. Всю дорогу пытался то испугать, то боярина Чеслава, что кровь ворона носил, извести, то воинов рассорить. Вот и добился — клад черный в неприкосновенности остался. Да, прости… А дальше?
— Князь нас с того времени как пленниц держать начал, девку мою его ратники и вовсе умучили. Я ей сбежать велела. К себе потребовала, как до Рязани вернулись, дружинников пьяных отвлекла, а она сбежала. Я ей велела Лесавичу наказ передать, дабы с дружиной в Муром явился. А князю пожаловалась, что холопка из-за его охальников убегла. Мы дальше двинулись, а в Муроме я стала припасы к свадьбе требовать. Тряпки, украшения. Предложила там в святилище и обряд провести. Пока сбирались, и Лесавич примчался. У себя дома Рюрик меня, может статься, и в порубе бы держал. Да Муром не его крепость, на постоялом дворе жили. Мои дружинники приехали, постоялый двор заполонили — тут я просто собралась и уехала. Чего они могли поделать? Сечу в стольном городе устраивать, дабы родовитую боярыню силком под венец затащить? Так ведь княжеская дружина быстро бы осадила. Чай, не в диких странах живем. Я и твоих коней забрала, и саблю, и вещи, какие были. Рюрик ведь торкам всё, кроме оружия и лошадей, отдал. Оружие для своей дружины оставил, а коней они на ладьи взять не могли. Уж не ведаю, сколько он за это получил, как урядился… А гнаться он за мной побоялся. Лесавич, умница, всех до единого ратников привел. Посему силы у нас получились равные. Вот так, ведун. Так моя свадьба и закончилась. Не ведаю, что далее будет. Того, что я сделала, князь Керженецкий никогда забудет, не простит. Найдет способ поквитаться.
— Не найдет.
114 
