251 
— Я, по-твоему, совсем дурак? Днем я работаю на пирсе. Ночами ремонтирую дом. Может, скажешь, чем ты занимаешься, пока я там парюсь?
Клифф почувствовал, как внутри у него все сжалось от страха. Никогда еще Джерри не был так близок к истине, однако тогда он вывернулся.
— О чем ты вообще говоришь? Ну давай начистоту, Джерри. — Сказать такое означало пойти на заранее обдуманный риск. Но Клифф блефовал даже тогда, когда не имел никакого представления о картах противника. Сейчас он знал, в чем именно может подозревать его Джерри, а убедить его в необоснованности подозрений можно было лишь одним способом: выяснить, что он знает, а затем обрушить на него свой праведный гнев. — Ну, давай же, Джерри, рассказывай.
— Хорошо. Ты куда-то уходишь по ночам, когда я работаю. И я чувствую, между нами что-то не так.
— Чушь! Ты просто хочешь, чтобы я сидел здесь и ждал тебя, так ведь? Но я не могу ничего не делать. Я начинаю на стены лезть от безделья. Поэтому я стал выходить. Я гуляю. Бывает, пропускаю стаканчик в пабе «Никогда не говори «смерть». Или работаю над заказами в мастерской. Тебе нужны доказательства? Может, приносить тебе письменные подтверждения бармена? Или предъявлять тебе карточку, где отмечается время прихода и ухода?
Взрыв негодования сработал отлично. Голос Джерри изменился, он слегка успокоился:
— Да я ничего такого не хочу. Давай вместе пройдем тест. Лучше знать правду, чем жить под угрозой смертного приговора, даже и не зная о том, что ты приговорен.
Клифф продолжал наступать:
— Если хочешь, делай анализ, но меня уволь. Мне анализ не нужен, потому что я, запомни это, тебе не изменяю. А если ты решил покопаться в моем белье, то ведь и я могу начать. Запросто. — Он сделал секундную паузу и продолжил с еще большим апломбом: — Ты весь день пыхтишь на пирсе, а полночи корячишься на ремонте дома какого-то типа — если, конечно, ты и вправду так усердно трудишься.
— Постой, — изумился Джерри. — Что ты хочешь этим сказать? Нам нужны деньги, а насколько мне известно, их можно только заработать.
— Отлично. Работай на всю катушку, если тебе это нравится. Но не рассчитывай, что я буду делать то же самое. Мне надо хотя бы иногда отдыхать, и если каждый раз ты будешь подозревать меня, что я трахаюсь с кем-нибудь в общественном сортире…
— Клифф, ты ведь ходишь в воскресные дни на Рыночную площадь.
— Господи боже мой! Попал пальцем в небо! Интересно, а где мне купить все необходимое, как не на Рыночной площади в воскресный день?
— А соблазн? Ведь мы оба знаем, что ты…
— Конечно, знаем, и давай разберемся, почему мы это оба знаем.
Лицо Джерри побагровело. Клифф понял, что вот-вот он забьет решающий гол в их словесном футбольном поединке.
— Помнишь меня? — язвительно спросил он. — А ведь я тот самый педик, которого ты встретил на Рыночной площади в те времена, когда найти партнера было более важным, чем «принимать меры предосторожности».
— Это все в прошлом, — оправдываясь, произнес Джерри.
— Согласен. Давай обратимся к прошлому. Тебе, как и мне, доставляло удовольствие ловить случайных партнеров. Подавать знаки глазами, незаметно проскальзывать в туалет, трахаться там, даже не спросив имени. Но ведь я не попрекаю тебя тем временем. И я не учиняю допроса, когда тебе приходится остановиться на Рыночной площади, чтобы купить пучок салата. Если, конечно, ты оказался там по этой причине.
— Прекрати, Клифф.
— Нет, это ты прекрати. Прикрываешься двумя работами и больше ночей, чем я, проводишь вне дома.
— Я же сказал. Я работаю.
— Ну и работай.
— Ты же знаешь, что для меня значит верность.
— Я знаю, что ты говоришь о верности. А ведь то, что люди говорят, и то, что они чувствуют, — это совсем не одно и то же. Думаю, Джерри, ты это понимаешь.
Постепенно Джерри сдавал позиции, его аргументы оборачивались против него самого, и от этого он будто съеживался, уменьшался в размерах. Некоторое время он дулся, но поскольку он был человек незлопамятный, то вскоре уже просил прощения за свою подозрительность. Клифф изображал оскорбленную невинность и не принимал извинений.
— Не знаю, Джерри, — мрачно говорил он, — как мы можем жить в мире друг с другом — в согласии, о котором ты постоянно толкуешь, — когда мы постоянно ругаемся?
— Забудь, я тебя прошу, — просил Джерри. — Это все из-за жары. У меня мозги расплавились.
251 
