30 
К ним направлялся священник в черной сутане.
– Святой отец, – прошептала Дария, – помогите нам.
Старик с любопытством посмотрел на нее, и она быстро добавила:
– Он – валлиец, а я его жена. Отец мой тоже был валлийцем. Вы понимаете по-английски? Священник кивнул.
– Да, я много лет жил в Херефорде. Что вы здесь делаете?
Девушка взглянула прямо в его проницательные, выцветшие глаза.
– Мой муж вез меня к своей семье в Честер, но по дороге заболел. Все из-за дождя и тяжелого пути.
В эту минуту Дария поняла, что священник с недоумением смотрит на ее мужское платье, и подосадовала на себя. Она обо всем забыла в стремлении защитить Роланда. Ей казалось, что жена в глазах священника заслуживает большей благосклонности.
Она быстро добавила:
– Я одета так в целях безопасности. На нас напали разбойники, и мы едва вырвались. Это мой муж дал мне мужскую одежду.
– Разумно. Я – отец Мардо, а кто вы и ваш муж?
– Его зовут Алан, он – фермер, святой отец. Наша ферма находится поблизости от Леоминстера. Пожалуйста, помогите нам.
Он был слугой Божьим и не мог оставить страждущего умирать в церкви.
– Подождите здесь, – велел священник. – Я позову пономаря на помощь.
Дарии, склонившейся над Роландом, показалось, что прошла целая вечность, прежде чем пономарь взвалил на плечо ее “мужа”, который все еще был без сознания, и, пронеся его по трем пролетам лестницы, положил на узкую кровать в маленькой чердачной комнатке скромного дома отца Мардо.
– У тебя есть монеты, дитя?
– Да, – сказала Дария. – Они у моего мужа. Пономарь присмотрит за нашей лошадью?
Священник рассеянно кивнул. Он видел эту лошадь. Откуда у простого фермера такой могучий боевой конь? Очень странно. Кто на самом деле был этот человек? Что же до женщины, то он сомневался, есть ли в ней хоть капля валлийской крови. Отец Мардо был рад, что она не назвала своего имени, – он не желал его знать.
Но сейчас это не имело значения. Надо было помочь молодому человеку. Священник заговорил быстро и деловито:
– Я принесу пиявок. Они должны помочь, если ему суждено выжить. Я прикажу моей служанке Ромиле доставить одеяла и воду.
Дария, вне себя от страха за Роланда, слегка кивнула. Оставшись с ним наедине, она увидела, что его одежда влажная, и решила ее высушить и согреть. Ей придется раздеть Роланда, хотя он вряд ли одобрил бы это, Дария развязывала его штаны, когда в комнату вошла старая женщина, высокая, худая, с гордой осанкой и густыми седыми волосами. Она несла одеяла и кувшин с водой. Служанка улыбнулась, обнажив ровные белые зубы.
– Вот, возьмите, – произнесла она медленно и невнятно по-валлийски. – Подождите, я вам помогу.
Женщины вдвоем сняли сырую одежду с Роланда. Когда он остался лежать на спине нагишом, старуха внимательно оглядела его.
– Красавец, худой, одни мышцы да кости. Ни капли жира. А посмотри-ка на его дротик. Ты, должно быть, счастлива, как горлица.
– Вы говорите по-английски, – машинально заметила Дария.
– Ага, меня научил отец. Я родом из Честера, и мой муж – один из этих дикарей-монахов. Но он согревает мои старые кости длинными зимними ночами. Да, он мой, весь мой.
Дария взглянула на Роланда. Его дротик бессильно лежал в облачке густых черных волос и был очень длинным. Девушка от всего сердца пожелала, чтобы он согревал ее до конца жизни.
Они прикрыли Роланда одеялом, и старуха ничего не сказала о том, как зарделись щеки у жены незнакомца.
– Какой горячий, – с тревогой произнесла Дария, проводя ладонью по лицу Роланда. – Скажите, он ведь поправится, правда?
Ромила взглянула на девушку и утвердительно кивнула.
– Да, поправится и, как большинство мужчин, станет ворчать и жаловаться, пока тебе не захочется размозжить ему голову от злости.
– Надеюсь, – обронила Дария, усаживаясь возле Роланда. Она не могла удержаться, чтобы не гладить его лицо, руки, волосы.
Сморщенный старик с мудрыми глазами принес пиявки, и к Дарии вернулась надежда.
Она нашла пригоршню монет в одном из мешков Роланда. Когда она заплатила за пиявки, старик посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.
– Кто ты? – спросил он по-валлийски, медленно выговаривая слова.
– Мой отец был валлийцем, сэр. Старик громко хмыкнул.
– Скажите, сэр, мой муж будет жить?
– Ты меня об этом спрашиваешь? Я отвечу тебе завтра. Молись за своего мужа, деточка, и я вернусь утром.
30 
