Особенно,... 
121 
— Нашли время!
Голос Альбертовны он узнал сразу и, по старой памяти, немного забеспокоился.
— Олег? — своим извечно-командным тоном спросила хозяйка. — Ты почему на работу не выходишь?
— Что, нормальному человеку уже и заболеть нельзя?
— Нормальные люди, когда заболевают, звонят и предупреждают! Больничный есть?
— Нет. А зачем? Мы же не в казенной конторе трудимся!
— Мне, что, завод из-за твоей блажи останавливать?
— Какая блажь? Я болею!
— А лечишься чем? Водочкой? — припомнила-таки давешний запах, стерва.
— Приезжайте и посмотрите!
— Делать мне больше нечего. Чтобы завтра был в мастерской! Еще раз подобное повторится — выгоню.
Трубка запищала короткими гудками.
— С-сука! — крикнул в нее Олег и бросил на рычаг.
Потом вернулся в комнату и лег в постель. Сон совершенно пропал. Олег слазил за пузырьком со снотворным, открыл. Там осталось всего две капсулы.
— Дьявол, — выругался Олег. Пошарил в кармане еще, но денег не было. — Дьявол, — повторил Олег, проглотил капсулы, закрыл глаза и откинулся на подушки.
* * *
Пришел в себя он мокрый и замерзший. Пришлось искупаться еще раз — в воде теплее, — потом сделать физзарядку. К этому времени стало светать, и Создатель предпочел повернуть к своему «штабу» — в деревню.
Злость на наглую, самодовольную Альбертовну не отпустила даже в этом мире, но Создатель решил не горячиться и выйти завтра на работу. Как он мог убедиться, оборона налажена прочная и в его постоянном присутствии теперь нет особой необходимости.
— Данила молодец! Данила герой! — не пойми откуда заявился вампиренок и принялся описывать над головой широкие круги. — Данила нашел засаду! Данила вывел воинов!
— Да помолчи немного! — рявкнул Создатель. — Где хабреки, где отряд Михаила?
— Хабреки идут назад! Данила позволил хабрекам победить!
— Где они?!
— Хабреки переплыли реку назад. Хабреки идут сюда. Данила полетел вперед. — Малыш уселся Создателю на плечо и продолжил свою восторженную речь:
— Данила стал настоящим мужчиной! Данила имел женщину!
— Да? — Господь с сомнением покосился на вампиренка. Как этакий клоп, при его размерах, мог поиметь даже самую маленькую девку?
— Данила смог! — словно отвечая на вопрос, вопил малыш. — Хабреки сказали: «Данила герой!», хабреки дали Даниле женщину!
— Они, что, пленных взяли? — сообразил Создатель.
— Много! Много! — откликнулся Данила.
— Вот Дьявол, — сплюнул Господь. — Значит, вдвое медленнее продвигаться будут.
— Данила молодец! Данила герой! — продолжал распинаться кровосос.
— Слушай приказ, герой нашего времени, — оборвал его Создатель. — Поднимись в воздух и сделай облет над землями Дьявола. Может, выглядишь чего интересного и полезного. Понял?
— Данила умный! Данила герой! — во всю глотку ответил малыш.
— Тогда отправляйся! — Создатель взял его тщедушное тельце в руку и подбросил высоко в воздух.
Вернувшись в деревню, Олег встал у окна реквизированного под нужды армии дома, наблюдая за суетящимися на улице людьми. Рассказ вампиренка напомнил Господу Богу о той стороне жизни, про которую он в последнее время совершенно забыл. Не мешало бы этот пробел восполнить.
Грудастая черноволосая девица несла пустые ведра, небрежно ими помахивая, и громко распевала. Так громко, что в избе слышно было.
Создатель улыбнулся.
Девушка остановилась, опустила ведра на землю. Недоуменно огляделась. Потом осторожно, крадучись двинулась к дому Господа.
Создатель отошел к кровати, лег на спину, сладко потянулся.
Скрипнула дверь.
Девица остановилась у входа, неторопливо развязала поясок. Расстегнула ворот платья, обнажила одно плечо, другое. Опустила руки, и платье само соскользнуло на пол.
У нее были крупные, высокие груди, резко контрастирующие со впалым животом, широкие бедра и нежно-нежно-розовая кожа. Волосы сплетены в длинную косу. Пушок внизу девушка стыдливо закрывала ладонями и, потупя взгляд, медленно двигалась к постели. Создатель снова улыбнулся.
Девушка оторвала руки от своего «сокровища», стала неумело расшнуровывать Господу штаны. Член вырвался на свободу, твердый, как моржовая кость. Он не нуждался ни в каких уговорах или понуканиях. Девица забралась сверху, направила пенис себе во влагалище и, зажмурившись, медленно опустилась на бедра Бога.
121 
