Особенно,... 
217 
* * *
Джеймс, Сириус, Ремус и Петтигрю сидели на старой кровати в Визжащей Хижине и разглядывали содержимое холщового мешочка.
— У Слинявуса выпало из кармана, — довольно произнес Сириус. — Интересно, что это?
Ремус вытряхнул на ладонь немного сушеной травы.
— Наверняка, заменитель девушки, — хмыкнул Джеймс. — Понюхал и порядок.
— Точно, — захихикал Сириус. — А что ему еще делать? Никакая девушка не хочет, чтобы её облили слюнями.
— А если серьёзно, Лунатик, как думаешь, что это? — спросил Джеймс. — Может, компонент для его темных увлечений?
Ремус осторожно потянул носом.
— Запах довольно приятный, — ответил он, — терпкий, похоже, полынь… — он стряхнул траву назад в мешочек.
— Так неинтересно! — разочаровано выдохнул Сириус.
Неожиданно Ремус испуганно закрыл себе рот.
— Рем, ты чего? — удивился Джеймс.
Люпин замычал и помотал головой.
— Муни, не гони, говори, что с тобой? — Сириус отвел руки Ремуса от лица.
Ремус, заливаясь краской, жалобно посмотрел на друзей:
— Я не знаю… мне это вдруг захотелось сказать, но это… слишком лично…
— Тут все свои, Лунатик, — улыбнулся Джеймс.
— Я… я так девушку хочу, — прошептал Люпин.
— Сейчас или в принципе? — осведомился Сириус.
— И так… и… так, — сознался Ремус. — За неделю до полнолуния желание совсем невыносимо… Если бы не охлаждающее зелье мадам Помфри… Это потому, что я оборотень, — расстроено добавил он.
— А по-моему, это потому, что ты — нормальный парень! — Джеймс хлопнул его по плечу. — Лунатик, сознавайся, кого ты заприметил, и мы с Бродягой приложим все силы, чтобы эта красавица отдалась тебе!
— Нет-нет, — огорченно покачал головой Ремус, — мне нельзя. Я оборотень, это только моя проблема… Но я боюсь, что однажды обману какую-нибудь девушку.
— Да ну тебя, Лунатик, — пробормотал Сириус, разглядывая и нюхая мешочек Снейпа. — Развезло тебя как… Сохатый, это наверняка трава Слинявуса виновата, возбудила нашего бедного волка. Кстати, Рем, а ты, как староста, наверное, не имеешь права даже погонять шкурку? — Сириус захихикал. — Тогда представляю, сколько ты снимешь очков с меня и Сохатого, если узнаешь… — Сириус неожиданно закрыл себе рот и испуганно посмотрел на Джеймса и Ремуса.
— Бродяга? — вопросительно взглянул на него Джеймс.
— Вот черт, — Сириус убрал руки, — само прет, не могу удержаться. Ну… Рем, ты только в обморок не падай, ладно? В общем, мы с Сохатым… — он снова закрыл себе рот.
— Что? — недоуменно посмотрел на него Ремус.
— Что?! — пискнул Петтигрю.
— Говори, Бродяга, — Джеймс подтолкнул его в плечо.
— Нет, это слишком лично, — замотал головой Сириус и снова закрыл себе рот.
— Тогда не говори, — понимающе покивал Люпин.
Петтигрю снова пискнул и, неожиданно схватив Сириуса за руки, с усилием оттащил их от губ.
— Мы Золотку по очереди штопали, — закрывая глаза и заливаясь краской, сознался Сириус. — Ну… в складчину… платили ей, она разрешала, чтобы после Сохатого я был.
Джеймс тоже залился краской, но быстро совладал с собой.
— Ну, парни, тут ничего такого страшного. Я купил несколько уроков у Золотки, а Бродяге тоже хотелось. Рем, Пит… — он виновато посмотрел на друзей.
— Я, кажется, понял, что это за трава! — воскликнул Ремус. — Она заставляет нас сознаваться в самых сокровенных вещах!
— Точно! — покивал Джеймс.
— Что ещё можно ожидать от Слинька! — прорычал Сириус.
— Ладно, не огорчайтесь, парни, — бодро произнес Джеймс. — Раз Ремус и Сириус вынуждено разболтали кое-какие свои секреты, то я из солидарности тоже понюхаю эту гадость! Только предупреждаю, я испорченный! — Джеймс подмигнул друзьям.
Те облегченно вздохнули. Петтигрю напряженно вглядывался в лицо Джеймса. Его остренький нос нетерпеливо подергивался. Джеймс понюхал сушеную траву.
— Ну… в общем, Бродяга, не обижайся, — Джеймс слегка покраснел. — Я так понравился Золотке, что она несколько уроков дала мне бесплатно. Согласилась при условии, что я приду один, ничего тебе не скажу. Она … сказала, что завидует моей будущей девушке, потому что я — классный любовник. Умираю от желания испробовать свои умения на Лили.
Джеймс потер пылающие щеки.
— Что, сказала, небось, что я псиной воняю, — надул губы Сириус.
— Нет, что ты, Бродяга! — округлил глаза Джеймс. — Про псину она ни словом не обмолвилась! Просто из-за того, что я… олень… На мне это отразилось так, что я хорошо пахну. Очень возбуждающе.
217 
