96 
С наступлением сумерек на город обрушились настоящие потоки воды. Около восьми часов сверкающий «Роллс-Ройс» банкира, управляемый безукоризненного вида шофером, доставил Морозини к подъезду, где его встречал ливрейный лакей с большим зонтом. Гостя передали с рук на руки дворецкому, обладавшему чисто британской осанкой, что не мешало ему быть типичным уроженцем кантонов. Происхождение выдавала шея непомерно могучего объема и мощи, стянутая белоснежным отутюженным отложным воротником.
Отдав пальто лакею, Морозини проследовал за внушительной фигурой по широкой каменной лестнице, услышав перед тем, что господин ожидает «господина князя» в своем рабочем кабинете.
Едва Альдо переступил порог, как банкир с крайне озабоченным видом протянул ему газету.
– Взгляните! Здесь пишут о человеке, который продал мне рубин. Он мертв...
Статья, снабженная довольно-таки скверной фотографией, сообщала, что в озере был выловлен труп американца итальянского происхождения, Джузеппе Сарони, разыскиваемого полицией Нью-Йорка. Его, по-видимому, жестоко пытали, потом задушили, после чего уже мертвого бросили в воду. Дальше следовало описание внешности, и оно развеяло последние сомнения Альдо: это был детальный портрет человека в темных очках.
– Вы уверены, что это – тот самый? – спросил он, возвращая банкиру газету.
– Совершенно уверен. Впрочем, он называл мне свое имя.
– Как вы с ним расплатились? Чеком?
– Естественно. И теперь я слегка обеспокоен, поскольку начинаю подозревать, что камень краденый. Если это так, то когда мой чек найдут, у меня могут быть неприятности...
– Возможно. Рубин и в самом деле был украден! Три месяца тому назад в Староновой синагоге в Праге его выхватили из рук великого раввина Иегуды Ливы. Вор убежал, всадив пулю мне в грудь в полусантиметре от сердца. Раввин тоже был ранен, но легко...
– Невероятно. Что вы делали в этой синагоге?
– За свою долгую историю рубин, изначально принадлежавший еврейскому народу, подвергся проклятию. Великий раввин Богемии должен был снять проклятие. Он не успел это сделать: негодяй выстрелил и убежал, и его не смогли найти...
– Но... в таком случае, рубин принадлежит вам?
– Не совсем так. Я искал его по просьбе клиента, и нашел в замке, расположенном неподалеку от австрийской границы.
– Как вы можете быть уверены, что речь идет о том самом камне? В конце концов, это не единственный рубин в виде кабошона...
– Ваши сомнения легко развеять. Покажите мне камень! Я полагаю, вы достаточно доверяете моему слову?
– Разумеется, разумеется... я покажу его вам, только прежде давайте поужинаем! Вы должны знать от своей кухарки, что суфле не может ждать. Вы расскажете мне о своих приключениях за столом.
Вошедший в эту минуту дворецкий объявил, что ужин подан. Спускаясь по лестнице вслед за хозяином дома, непринужденно рассуждавшим об охоте, Альдо обдумывал, как ему лучше подать свою историю. И речи не могло быть о том, чтобы хотя бы намеком заикнуться о пекторали. Ни в коем случае не следовало упоминать и о севильском приключении, еще меньше – о таинственном поведении раввина. Словом, умолчать придется о многом, ведь цюрихский банкир, несомненно, не примет ничего, так или иначе связанного с фантастическими, загадочными явлениями, тайным знанием... Конечно, как всякий истинный коллекционер, он не может не знать о том, что некоторым драгоценным камням приписывают роковую роль в судьбах людей, но до какой степени он верит в то, что большинство смертных считает легендами? Это еще предстоит выяснить.
Суфле оказалось превосходным. Кледерман, с большим почтением относившийся к своему повару, пока в его тарелке хоть что-то оставалось, открывал рот только для поглощения пищи. Но когда слуги наконец унесли грязную посуду, он, одним глотком осушив свой бокал, наполненный восхитительным невшательским вином, перешел к делу.
– Если я правильно понял, вы оспариваете у меня право на обладание рубином-кабошоном?
– Юридически это невозможно, поскольку вы честно купили его. Однако морально... да, оспариваю. И вижу только один возможный выход из этого положения: вы скажете мне, сколько за него заплатили, и я верну вам эти деньги.
– А я вижу другой выход, еще проще вашего: я возмещу вам ту сумму, какую вы потратили в Богемии, учитывая, разумеется, труд, который вы на себя взяли, чтобы завладеть рубином.
Морозини с трудом подавил печальный вздох: он и не надеялся, что противник легко сдаст свои позиции. Красота камня сделала свое дело, и Кледерман готов был заплатить за него вдвое или втрое больше, если потребуется. Когда в коллекционере пробуждается его главная страсть, нелегко заставить его выпустить добычу из рук.
96 
