Последние отзывы

  155  

– Только не говори, что молодоватый!

– Всякими мерками можно мерить… Так вот, вы оба одну и ту же задачу решите, коли вам ее задать. Но решите-то по-разному!

– Это плохо?

– Не хорошо и не плохо. Жизнь это, вот и все, – вздохнул рыжий. – Смотрителю что важно? Сделать дело. А чем оно закончится, предсказать заранее все равно нельзя, потому и итог мало кого беспокоит. Все равно что стражник городской: нужно ему на службу каждый день выходить, он и выходит.

– Даже если знает, что не вернется?

Небрежное, вскользь сделанное замечание почему-то обрадовало моего собеседника.

– Ага, вот и ты догадался!

– До чего?

– До главной здешней закавыки. Вот лежит посреди дороги камень, а люди жалуются, мол, проехать не могут. Что можно сделать?

Просто звучащие загадки – всегда самые трудные, это я знал наверняка. Но попробовал ответить:

– Убрать камень. Оттащить, расколоть, если слишком большой… Да мало ли что еще?

– А еще можно дорогу в обход проложить.

– Пожалуй.

– А еще… – Натти хитро прищурился. – Можно сидеть спокойненько на заднице и ждать, пока людям просить надоест и они сами все устроят, как захотят. Или как им сподручнее будет.

Неспроста он завел эти речи, ох неспроста! Не хотелось бы ошибиться, но, похоже, рыжий намекает на то, что мой предшественник частенько выбирал именно третий способ борьбы с камнями на дороге.

– Вот ты теперь знаешь несколько ответов. Какой бы выбрал, если бы вопрос задали?

– Про камень?

– И про него тоже.

– Теперь даже и не знаю.

– Вот! – Он повернулся, чтобы хлестнуть замедлившую шаг лошадь вожжами по лоснящемуся крупу. – Чем дольше живешь и чем больше узнаешь, тем осторожнее становишься. Раздумывать начинаешь, прикидывать, то да се… А потом и вовсе пропадает охота шевелиться.

– Как и получилось с эрте Ловигом?

Натти не ответил, но, впрочем, ответа не требовалось. Значит, последние годы правления в Блаженном Доле все заботы перекладывались на плечи его жителей? А может, это и правильно? В конце концов, местное рыжее племя лучше знает, что ему нужно. Уж всяко лучше, к примеру, чем я.

– Зато здешние жители могли делать все что захотят.

Мой помощник улыбнулся, но улыбка получилась пугающе кривой.

– Захотят… Не все так просто, как кажется.

С этими словами он отвернулся, видимо больше не горя желанием вести беседы, зато оставил меня в покое. Наедине с немногочисленными мыслями. Даже с вопросами. Причем не имеющими ни малейшего отношения к теме туманной беседы.

Почему Киф уступил моему требованию? Золотозвенник мог бы просто сделать вид, что не слышит меня, и, пожалуй, рукоприкладство тут мало бы помогло. Одно дело припугнуть назойливого коротышку, совсем другое принудить к чему-либо вышестоящее начальство, такие вольности обычно не прощаются. Но почему он согласился? Ведь доводы против меня были много убедительнее моих. Напрашивается только один ответ: длинноносый чувствовал себя передо мной виноватым. За что? За лицедейство в мейенском поместье. За спешку своего приятеля, не позволившую сделать все по правилам. Смешно? Да. Скорее можно поверить в то, что у «багряных» нет чести и совести, чем в то, что их могут одолевать вполне человеческие чувства. Даже если мы прошли через одну и ту же беду, вышли из нее с разными последствиями и никакого соучастия тут быть не может. Почему же тогда все получилось? Какое значение имеют заботы Смотрителя Блаженного Дола для столичных Звеньев? Где они и где я! Во мне нет ничего драгоценного или хотя бы такого, что можно продать. И все же я увидел потакание моим слабостям. Вернее, одной. Но кто сказал, что она окажется единственной в жизни?..

Ньяна дышала все так же ровно, и я, убаюканный мерными движениями ее грудной клетки, сам мало-помалу задремал, едва ли не видя неразборчивые сны, пока коляска резко не остановилась. Наверняка Натти поступил так нарочно, чтобы разбудить меня. Мог ведь и за плечо тронуть, так нет, предпочел слегка нагадить. Как будто обиделся. Хоть бы объяснил, за что, а не дулся…

Я уже собирался сказать своему помощнику пару ласковых слов, но рядом с коляской раздался незнакомый мне доселе голос. Женский.

– Не слишком ли ты припозднился? Уже ко сну следует готовиться, а тут еще и гости…

– Быстрее ехать не могли. Да ты сейчас сама все увидишь.

Натти отдернул полог коляски, помогая мне вместе с моей ношей выбраться наружу и оказаться лицом к лицу с довольно молодой женщиной, одетой в просторное белое платье. Но гораздо сильнее мало уместного пока по весне цвета одежды меня удивило другое. Вокруг головы женщины был повязан того же целомудренного цвета шелковый шарф, оставляющий открытым только лицо, от бровей до подбородка. И, надо сказать, весьма красивое лицо.

  155