Особенно,... 
178 
Тут взрывается бомба и разносит Эль Верде на куски.
Дон Франсиско Усуэта — известный больше как Гарсиа Абрего, глава картеля Залива и patron Федерасьон, — едет верхом на жеребце паломино [131] во главе парада на ежегодном фестивале в своей небольшой деревне Коквиматлан. Копыта жеребца торжественно цокают по мощеной узкой улочке, а сам Абрего наряжен в костюм vaquero, как и подобает patron - у деревни. Он приподнимает разукрашенное драгоценными камнями сомбреро в ответ на приветственные возгласы.
И как же им не приветствовать дона Франсиско — он построил в деревне клинику, школу, игровую площадку. И даже заплатил за кондиционер в новом полицейском участке.
И теперь улыбается людям и любезно принимает их благодарность и любовь. Он узнает в толпе отдельные лица, машет детям. И не замечает дула пулемета «М-60», выдвинувшегося из окна второго этажа.
Первая короткая очередь пуль пятидесятого калибра стирает его улыбку вместе с лицом. Вторая разворачивает ему грудь. Паломино в ужасе ржет, встает на дыбы и лягается.
Мертвая рука Абрего все еще твердо сжимает поводья.
Марио Абурто, двадцатитрехлетний механик, стоит в большой толпе в тот день в бедном квартале Ломас-Тауринас, рядом с Тихуанским аэропортом.
Ломас-Тауринас — это поселок скваттеров: наскоро сколоченные лачуги и хижины, прячущиеся в лощине между голыми грязными горами, которые высятся вдоль восточной стороны Тихуаны. В Ломас-Тауринасе, когда вы не задыхаетесь от пыли, то оскальзываетесь в грязи, которая стекает с разрушающихся, размываемых водой холмов, иногда прихватывая с собой и лачуги. До недавнего времени «вода в доме» означала, что вы построили свою хибарку на одном из тысяч ручьев — вода буквально бежала у вас дома, но недавно в поселок провели водопровод и электричество в награду за его верность правящей партии, ИРП. Но все равно еще остались открытые сточные канавы, по ним медленно плывет мусор со свалки.
Луиса Доналдо Колосио берут в кольцо пятнадцать солдат в штатском из элитного отряда. «Эстадо майор», телохранители президента. Специальный отряд из бывших тихуанских копов, нанятый для обеспечения безопасности в местах остановок кандидата в президенты, рассеян в толпе. Возможный президент говорит речь с платформы пикапа, припаркованного в естественном амфитеатре, образовавшемся на дне лощины.
Рамос следит со склона горы, его люди расставлены в разных точках по полукругу чаши амфитеатра. Задача сложная: толпа большущая и текучая, будто грязь. Люди облепили красный «шевроле-блейзер» Колосио, когда тот медленно катил по улице в другой квартал. И теперь Рамос тревожится, что то же самое произойдет, когда Колосио станет уезжать.
— Вот хреновина будет, — бормочет он сам себе.
Но Колосио, закончив речь, в машину садиться не торопится.
Он решает пойти пешком.
«Поплавать среди народа» — так он это называет.
— Он намеревается сделать — что? — вопит Рамос по рации генералу Рейесу, начальнику армейской охраны.
— Пойти пешком.
— Но это безумие!
— Он так хочет.
— Но если он пойдет пешком, мы не сможем защитить его.
Рейес — член мексиканского генерального штаба и заместитель начальника президентских телохранителей. И не намерен повиноваться приказаниям какого-то паршивенького тихуанского копа.
— Да это и не ваша работа — охранять его! — фыркает он. — Это наша работа.
Колосио слышит этот обмен репликами.
— С каких это пор, — спрашивает он, — мне требуется охрана от моего народа?
Рамос беспомощно наблюдает, как Колосио ныряет в людское море.
— Будьте начеку! Будьте начеку! — приказывает он по рации своим людям, но понимает: они мало что могут сделать. Хотя его подчиненные — отличные снайперы, они даже и Колосио-то едва могут разглядеть среди голов: он то появляется, то снова скрывается в толпе, не говоря уже о том, чтоб засечь потенциального убийцу. И они не только не могут видеть, они едва слышат, потому что через усилители, установленные на пикапе, вовсю гремит местная музыка Бахи — cumbia.
А потому выстрела Рамос не слышит.
Он с трудом улавливает движение, когда Марио Абурто, оттеснив телохранителей, хватает Колосио за правое плечо, прижимает пистолет тридцать восьмого калибра к его голове и спускает курок.
Рамос яростно бросается вперед, пробиваясь через колышущийся хаос.
178 
