104 
— Это будет сложно.
— Что тут такого сложного?
Кэллану не хочется объяснять, что Хэндриган, скорее всего, уже подал заявление на выплату страховки за эту машину и еще за три-четыре других, которые толкнул за полцены, — обычная его хитрая комбинация, и только говорит:
— Все.
— Я не дура, ты знаешь.
Никто Шивон ничего не говорит, но она и так понимает все. Она ведь ходит по магазинам, в чистку, общается с телемастером, со слесарем и чувствует особую почтительность в обращении с ней. Проявляется это во всяких мелочах: пара лишних груш, брошенных в корзину; одежда готова назавтра, а не к послезавтрашнему дню, чрезмерная любезность таксиста, продавца в газетном киоске; строители, которые не вопят и не свистят ей вслед.
Ночью в постели Шивон говорит:
— Я уехала из Белфаста, потому что мне надоели гангстеры.
Кэллан понимает, про что она: ирландские бунтовщики стали больше чем простыми хулиганами, они взяли под контроль почти все в Белфасте. Ну в общем, контролируют то же, что и они с О'Бопом в Адской Кухне. Ему хочется попросить ее остаться, но вместо этого он говорит:
— Я постараюсь уйти от них.
— Возьми да уйди.
— Не так все просто, Шивон.
— Сложно, да?
— Да, верно, сложно.
Затасканный миф о том, что уйти можно только вперед ногами, — это, конечно, лишь миф. Уйти можно, только сложно это. Нужно полегоньку «отпускать тормоза», иначе возникнут опасные подозрения.
А что мне делать потом? — думает Кэллан.
Чем зарабатывать на жизнь?
Не очень-то много денег он отложил. У него обычные жалобы, как у любого бизнесмена: денег приходит много, но и утекает тоже прорва. Люди не понимают: нужно отдать долю Калабрезе и Персику, с ходу. Взятки чиновникам профсоюзов, копам. Еще надо и ребятам в команде заплатить. А уж потом они с О'Бопом делят остаток, что, конечно, немало, но не так уж и много, как кажется. А теперь вот еще придется отстегнуть в фонд Защиты Большого Персика... В общем, денег не столько, чтобы уходить от дел. Даже открыть какой-то легальный бизнес не хватит.
Да и вообще, какой бизнес-то? — думает он. Чему я выучен? Я только и умею — выбивать деньги, выкручивать руки и — от фактов не уйдешь — вышибать людям мозги.
— Что ты хочешь, чтоб я делал, Шивон?
— Ну хоть что-нибудь.
— Что? Служить официантом? Я не представляю себя с полотенцем через руку.
Долгая пауза в темноте, и она говорит:
— Тогда я, наверное, не представляю себя с тобой.
Когда Кэллан встает на другое утро, Шивон сидит за столом, пьет чай и курит. (Хоть из Ирландии возьми девушку, она все равно... думает он.) Он садится напротив.
— Я не могу просто так взять и уйти. Мне нужно время.
Шивон сразу задает конкретный вопрос, еще одно качество, которое ему в ней нравится, — она никогда не виляет,
— Сколько времени?
— Ну, с год, наверное.
— Это слишком долго.
— Но может, раньше управлюсь.
Она кивает, а потом говорит:
— Да, если только ты будешь двигаться к двери.
— О'кей.
— Я имею в виду — не сворачивая в сторону. Прямо к двери.
— Ну да, я понял.
И вот теперь, пару месяцев спустя, он старается объяснить все О'Бопу:
— Слушай, мне осточертела эта хренотень. Знаешь, даже не врублюсь, как оно все завертелось. Сидел себе в баре как-то днем, тут вошел Эдди Фрил, и потом как-то все закрутилось, вырвалось из-под контроля. Я тебя не виню. Я никого не виню, только с этим надо завязывать. Я выхожу из игры.
И, как бы ставя жирную точку, Кэллан собирает все свое оружие, заворачивает в оберточную бумагу и дарит реке. Потом отправляется домой поговорить с Шивон.
— Я тут подумываю о плотницкой работе, — делится он. — Ну знаешь, парадные двери, квартиры и всякое такое. Может, я даже научусь мастерить шкафы, письменные столы разные. Я надумал пойти переговорить с Патриком Мак-Гвиганом, может, возьмет меня бесплатно в подмастерья. У нас отложено немного денег, хватит продержаться, пока я не получу настоящую работу.
— Уже похоже на план.
— Но мы станем бедными.
— Я уже была бедной, — возражает девушка. — И неплохо справлялась.
И на следующее утро Кэллан отправляется на чердак к Мак-Гвигану, в мастерскую на углу Одиннадцатой и Сорок восьмой.
Они вместе идут в «Священное сердце», болтают о средней школе с десяток минут, потом немного о хоккее, а потом Кэллан спрашивает, может ли он приходить работать с ним.
104 
