21 
Почему-то его улыбка пришлась так кстати, что Сара собрала шитье и послушно вошла в дом. Она устроилась за столом, кухней завладел Майк. Он надел новенький, только сегодня купленный фартук, сунулся в холодильник и вынырнул из него с авокадо, сметаной и парой лаймов.
— Поговори со мной, — попросил он, выкладывая припасы на кухонный стол и вынимая из деревянной подставки нож.
Сара с удивлением отметила, что на кухне он явно чувствует себя в своей стихии. Зубчик чеснока Майк раздавил тупой спинкой большого ножа так ловко, словно занимался этим всю жизнь.
— Жаль, что твоя квартира сгорела.
Майк приподнял плечо.
— Издержки работы.
— Значит, ее из-за твоей работы подожгли?
Он обернулся с легкой улыбкой.
— Меньше всего мне хочется вести разговоры о себе или моей работе. Лучше давай поговорим о тебе. У тебя ведь, кажется, через несколько недель свадьба? Платье будет красивое? — Болтая, он чистил авокадо.
— Очень! — Сара невольно улыбнулась и поспешила скрыть улыбку, поднеся к губам стакан чая. Майк разительно отличался от других знакомых ей мужчин. — В нем выходила замуж моя двоюродная бабушка Лиззи.
Майк поставил перед ней миску с соусом из авокадо и вторую — с кукурузными чипсами.
— И когда ты познакомишь меня со своим женихом?
Быстро же он научился дразнить ее женихом, отметила Сара. Ее раздирали два желания: швырнуть в Майка миской и разразиться рыданиями. А Майк между тем вынул из холодильника запотевший кувшин и налил ей полный бокал заранее охлажденной «Маргариты». Сара опустошила бокал залпом. Майк удивленно раскрыл глаза, но подлил еще. Дождавшись, когда Сара отопьет еще глоток, он спросил:
— Так лучше?
Она кивнула и принялась хрустеть чипсами, обмакивая их в соус.
— Если я правильно понял, о нем тебя расспрашивают все подряд, а ты понятия не имеешь, когда он вернется, потому и не отвечаешь.
— Точно, — подтвердила Сара, — расслабившись впервые за все время после отъезда Грега.
— Может, ему понадобилось съездить домой, — предположил Майк, раскладывая ломтики груши на салатной зелени.
— Его дом здесь. Со мной.
— Я имел в виду место, где жили его родители.
— А-а…
Майк посыпал салат кедровыми орешками и сбрызнул малиновым уксусом.
— Его родителям ты уже звонила? — спросил он, ставя тарелку с салатом перед Сарой.
Она смущенно пробормотала что-то себе под нос.
— Извини, ты не могла бы повторить? Я не расслышал.
Она торопливо дожевала салат, который успела положить в рот.
— Я не знаю, где живут его родители и живы ли они вообще. Он рассказывал мне, что его детство и юность были нелегкими, но никаких подробностей вроде имен и адресов не называл.
— Так… — Майк повернулся спиной к ней, мысленно соглашаясь: да, в детстве и юности Стивен пережил немало неприятностей. Он отсидел два года в колонии для несовершеннолетних за угон машины, был приговорен к шестимесячному заключению за попытку ограбить ювелирный магазин, его дважды арестовывали за карманные кражи. К своим восемнадцати годам Стивен был уже опытным преступником и больше не попадался. — Значит, о семье Грега ты ничего не знаешь?
— О нет! Теперь и ты туда же! Каждый человек имеет право на частную жизнь, и потом, я по горло сыта жалобами мамы и всего города. Ручаюсь, и у тебя есть секреты, разглашать которые ты бы не хотел.
— Спрашивай о чем угодно. Я для тебя — открытая книга. — Он вынул из холодильника двух потрошеных цыплят, заказанных еще утром, и быстро набил их канадским рисом с травами, приготовленными заранее. Секретные задания нравились Майку в том числе и тем, что давали возможность перепробовать самые разные профессии. Немало пользы принесла восемнадцатимесячная стажировка в одном ресторане Аризоны, в должности помощника шеф-повара. Помимо всего прочего, Майк научился готовить начинку для фахиты и заворачивать ее в тесто меньше чем за десять минут.
— Где ты вырос?
— В Экроне, штат Огайо.
— Почему Тесс никогда не рассказывает о своем детстве?
— Я думал, ты хочешь узнать обо мне, а не о моей сестре.
— Она моя подруга, а ты — посторонний человек.
Майк связал цыплят перед приготовлением. Однажды тем же способом он связал человека: ноги вместе, руки отведены назад, веревка тянется через все тело спереди.
— Ты права: ко мне относится все то же, что и к Тесс. Наши родители погибли в аварии, когда мне было двенадцать, а Тесс — пять лет, нас вырастили бабушка и дедушка с маминой стороны. — Он сунул противень с цыплятами в духовку.
21 
