129 
Король мягко отстранил его руку.
– Что вы говорили, д'Эпернон? Господин де Карменж – честный человек и верный слуга.
– Я, сир? – сказал д'Эпернон. – Ваше величество спрашиваете, что я говорил?
– Да, разве я не слышал, спускаясь с лестницы, что здесь произносилось слово «тюрьма». Черт возьми! Напротив, если случайно встретится такой человек, как господин де Карменж, нужно говорить, как у древних римлян, о венках и наградах. Письмо принадлежит либо тому, кто его несет, либо тому, кому оно адресовано.
Д'Эпернон, ворча, поклонился.
– Вы отнесете ваше письмо, господин де Карменж.
– Но, сир, подумайте о том, что там может быть написано, – сказал д'Эпернон. – Не будем щепетильны, когда дело идет о жизни вашего величества.
– Вы отвезете ваше письмо, господин де Карменж… – повторил король, не отвечая своему фавориту.
– Благодарю, сир, – ответил Карменж, удаляясь.
– Куда вы его понесете?
– К госпоже герцогине де Монпансье; мне кажется, я имел честь доложить об этом вашему величеству.
– Я плохо выразился. По какому адресу, хотел я спросить. Во дворец Гизов, во дворец Сен-Дени или в Бель…
Взгляд д'Эпернона остановил короля.
– По этому поводу мне не было дано никаких специальных указаний господином де Майеном, сир, я отнесу письмо во дворец Гизов, и там я узнаю, где герцогиня де Монпансье.
– Значит, вы пойдете искать герцогиню?
– Так точно, сир!
– А когда найдете?
– Я отдам ей письмо.
– Так-так. Теперь, господин де Карменж…
И король пристально посмотрел на молодого человека.
– Сир?
– Поклялись вы или обещали еще что-нибудь господину де Майену, кроме как передать письмо в руки его сестры?
– Нет, сир.
– Вы не обещали, например, – настаивал король, – что-нибудь вроде того, чтобы хранить в тайне ее местопребывание?
– Нет, сир, я не обещал ничего подобного.
– Тогда я поставлю вам одно условие, сударь.
– Сир, я раб вашего величества.
– Вы отдадите письмо герцогине Монпансье и, отдав письмо, тотчас же приедете ко мне в Венсен, где я буду сегодня вечером.
– Слушаю, сир.
– И там вы мне дадите точный отчет о том, где вы нашли герцогиню.
– Сир, ваше величество можете на меня рассчитывать.
– Без каких-либо объяснений или признаний, слышите?
– Сир, я обещаю.
– Какая неосторожность! – сказал герцог д'Эпернон. – О, сир!
– Вы не разбираетесь в людях, герцог, или, по крайней мере, в некоторых людях. Он честен в отношении Майена и будет честен в отношении меня.
– В отношении вас, сир! – воскликнул Эрнотон. – Я буду не только честен, я буду предан.
– Теперь, д'Эпернон, – сказал король, – никаких ссор, и вы тотчас же простите этому честному слуге то, что вы считали отсутствием преданности и что я считаю доказательством честности.
– Сир, – сказал Карменж, – господин герцог д'Эпернон слишком выдающийся человек, чтобы не увидеть, несмотря на мое непослушание его приказам, непослушание, о котором я очень сожалею, как я его уважаю и люблю; но раньше всего прочего я выполнил то, что считал своим долгом.
– Тысяча чертей! – сказал герцог, изменяя выражение лица с такой же быстротой, с какой человек снимает или надевает маску. – Вот испытание, которое делает вам честь, мой дорогой де Карменж, и вы действительно очаровательный юноша, не правда ли, Луаньяк? Но пока что мы нагнали на него достаточно страху.
И герцог расхохотался.
Луаньяк круто повернулся, чтобы не отвечать; он не чувствовал себя способным, хотя и был истым гасконцем, лгать так же дерзко, как его блистательный начальник.
– Это было испытание? – с сомнением сказал король. – Тем лучше, д'Эпернон, если это было испытание; но я не рекомендую вам устраивать подобные испытания всем, слишком многие не выдержали бы их.
– Тем лучше! – в свою очередь, повторил Карменж. – Тем лучше, господин герцог, если это было испытание; в таком случае я могу быть уверен в вашем добром расположении, монсеньер.
Но, говоря так, молодой человек верил в это не больше, чем король.
– Итак! Теперь, когда все кончено, господа, едем! – сказал Генрих.
Д'Эпернон поклонился.
– Вы едете со мной, герцог?
– Я буду сопровождать ваше величество верхом, мне кажется, что таков был приказ?
– Да. Кто будет с другой стороны?
129 
