Особенно,... 
40 
Оба испуганно вскинули головы, услышав громовой топот копыт. Прямо на них мчался Ранулф с темным от ярости лицом. Одной рукой он стащил сэра Брэдфорда с седла и, соскочив с коня, сжал рукоять меча.
Лайонин быстро спрыгнула на землю и встала между ними.
– Что ты затеял? – взорвалась она. – Почему идешь с мечом на бедного мальчика?
– Думаю, на это ты легко найдешь ответ. Воображаешь, будто сможешь тайком от меня бегать на свидания? Я предупреждал тебя, а ты все делаешь мне наперекор.
Но она стояла, прямая как струна, отказываясь склониться перед ним.
– Твои слова не имеют смысла. Парнишка лишь ехал рядом со мной, и мы разговаривали о весне. Я не виновата, что безумная ревность заставляет тебя все видеть в черном свете.
– Вот как? – со смертоубийственной холодностью отчеканил он. – Значит, ты не дала причин сомневаться в тебе? В вечер нашей свадьбы ты встречалась с другим мальчишкой, которого мне позже пришлось убить. Крадешь у меня, чтобы заплатить любовнику, а теперь спуталась с этим парнем? Хочешь увидеть и его кровь? Неужели твоя алчность требует не только его семени, но и его жизни?!
Гнев почти ослепил ее.
– Ты единственный мужчина, которому я позволила коснуться себя, и с каждым днем все больше об этом жалею. Лучше бы мне покончить с собой, прежде чем я дала брачные обеты столь злобному и гнусному человеку, как ты!
Рука Ранулфа взметнулась и с силой ударила ее по лицу, свалив на землю.
– В таком случае мы исправим все, что наделали. Завтра я уезжаю в Уэльс, а когда вернусь, чтобы духу твоего тут не было! – рявкнул он, и, вскочив на коня, умчался.
Лайонин несколько минут лежала, не в силах пошевелиться: кровь сочилась из уголка израненного рта. Она знаком велела сэру Брэдфорду удалиться, и юноша покорно уехал, оставив ее одну.
И только тогда хлынули слезы – слезы отчаяния и безысходности.
Она не хотела ему дерзить, но была не в силах справиться с собственной вспыльчивостью. Чего же стоят ее благородные намерения убедить его в своей любви? Муж прогнал ее, и больше она не сможет ничего ему доказать.
– Ранулф! – горестно вскрикнула она сквозь всхлипы. Завтра он покинет остров, и между ними все будет кончено.
Она вдруг села, глядя в пространство. Неужели ее зря назвали в честь львицы, и у нее не больше мужества, чем у грязного серва? Она не сдастся так легко!
Лайонин вытерла слезы и горько улыбнулась. Как только его гнев уляжется, он больше не прогонит ее. Будь у нее больше времени, она сумела бы помириться с ним. Теперь она точно знала, что докажет свою любовь к нему.
Снова обретя цель в жизни, она вернулась домой. Столько дел придется переделать до завтрашнего утра!
Глава 8
Во внешнем дворе уже стояли груженые фургоны. Лайонин покрепче завернулась в рыжевато-коричневый плащ из грубой домотканой ткани и пониже опустила капюшон. Потребовалось немало хитрости, чтобы выполнить хорошо задуманный план, испортить который она просто не имеет права! Не хватало еще, чтобы кто-то из домашних узнал ее!
Новая служанка Кейт согласилась сделать то, что ей приказали, хотя Лайонин не раз ловила на себе ее странные взгляды. Девушке предстояло объявить, что госпожа больна и ее нельзя беспокоить никому, кроме Кейт. К тому времени как обман будет обнаружен, Лайонин скорее всего уже успеет добраться до Уэльса.
А сейчас она притоптывала ногами и нервно куталась в плащ: на улице было очень холодно. Лайонин снова вернулась мыслями к задуманному. Что сделает Ранулф, когда она появится перед ним? Он сказал, что больше не желает ее видеть, и она многим рисковала, затеяв этот маскарад. Жаль только, что у нее нет вещей, кроме крестьянского платья, того, что сейчас на ней. Но как она ни старалась, все же не сумела как следует спрятать узел с подбитыми мехом вещами. Фургоны постоянно проверялись воинами. Стоит им отыскать дорогие одеяния, как ее немедленно обличат, и страшно подумать, что тогда будет!
– Эй, девчонка!
Лайонин оглянулась и, увидев незнакомую женщину, поспешно нагнула голову. Только бы не сорваться, не выплеснуть свой гнев на эту грубиянку!
– Не стой здесь весь день! Иди и помоги мне с этими бочонками!
Лайонин последовала за женщиной во внутренний двор и испуганно охнула, ибо передней предстали грозные «черные стражи». Все, кроме Черного Льва, уже сидели в седлах. Лайонин искоса взглянула на великолепного вороного с пышной гривой, длинным, до самой земли хвостом. Достойный конь для Черного Льва!
40 
