Особенно,... 
42 
– Пойдем отнесем бочонки к фургонам, и пора в путь. Еще будет время узнать про тебя больше, но, что всего важнее, есть возможность научить тебя ублажать милорда Ранулфа, чтобы ты смогла познать его ласки и утолить свое желание.
Лайонин прикусила язык, чтобы не ответить по достоинству на ядовитые уколы женщины. Скорее бы добраться до Уэльса и встретиться с королевой. Само путешествие ее не интересовало.
Лайонин нетерпеливо ерзала на спине маленького ослика, бредущего за четырьмя фургонами, которые тащились за «черной стражей» и Ранулфом. По каким-то причинам Мод не выдала Лайонин, и та вздохнула свободнее. Кроме того, Лайонин тихо радовалась, что «черные стражи» не походили на людей ее отца, не пропускавших мимо ни одной юбки.
Вскоре они остановились на ночлег, и мужчины расположились под деревьями. Мод подавала им еду, и они вежливо благодарили.
Услышав ее гортанный смех, Лайонин принялась помешивать содержимое висевшего над огнем котелка.
Ранулф, как всегда, задавал быстрый темп своим спутникам, и к концу дня все валились с ног. Время оставалось только для короткого ужина. Не сильная в кулинарии Лайонин то и дело ошибалась, помогая Мод готовить еду, и была благодарна женщине за терпение. Глядя на большой черный шелковый шатер Ранулфа, она втайне радовалась, что именно Мод понесла ему ужин. Хотя… то и дело тревожно поглядывала в ту сторону, пока женщина не вернулась. Мод бросила на нее понимающий взгляд и засмеялась. Затем подошла к фургону и осторожно вынула деревянный ящик.
– Пойдем, – окликнула она, не оборачиваясь. Лайонин, которую разбирало любопытство, послушалась, хотя ее коробило, что женщина вообразила, будто имеет право ей приказывать.
Огонь, на котором готовилась еда, был разложен довольно далеко от рыцарских шатров. Лайонин поняла, что это сделано специально, чтобы никто не увидел, чем они занимаются.
Ящик был выложен крошечными пластинками перламутра и серебра, красиво переливавшимися в отблесках пламени. Мод благоговейно подняла крышку и вынула странное одеяние из прозрачного шелка, похожее на мужские подштанники, только длиннее, и с расшитыми драгоценными камнями манжетами у щиколоток. Вокруг талии шел широкий пояс, также украшенный золотом и сверкающими каменьями. За шароварами последовала присборенная полоска шелка, назначения которой Лайонин не могла разгадать. Далее на свет появились прозрачный короткий жилет имножество тонких вуалей. Лайонин никогда не видела столь красивого шелка и сейчас даже встала на колени, робко касаясь ткани.
– Это принадлежало сначала моей матери, а потом и мне. Теперь я слишком растолстела, чтобы носить такой костюм.
– Но как вообще можно его носить? Он открывает больше, чем скрывает.
Мод тихо рассмеялась:
– Ты права. Но это сшито специально для танцев, – пояснила она и в ответ на недоуменный взгляд Лайонин добавила: – Моя мать была сарацинкой. Отец привез ее сюда из Святой земли. Он влюбился в нее, когда она однажды ночью танцевала в… одном доме. Он был хорошим человеком и постарался забыть, что мать часто… танцевала. – Голос ее стал напряженным. – Он привез ее с собой из Крестового похода и относился к ней по-доброму. Я была еще маленькой, когда он умер, и мать за одну ночь превратилась в старуху. Хотя она любила танцевать для отца, после его смерти забыла о развлечениях. Правда, научила меня своему любимому танцу и оставила мне эти шелковые одежды. А я, подобно матери, оставалась верной всем своим мужьям.
Мод встала и велела Лайонин тоже подняться. Испуганный возглас сорвался с губ молодой женщины, когда Мод грубо провела ладонями по ее телу.
– Пойдет, – констатировала она. – А теперь снимай с себя все.
– Ни за что! Не знаю, чего ты от меня хочешь, но я не стану раздеваться!
Но на Мод ее протесты ничуть не подействовали.
– Не собираешься же ты надевать один костюм поверх другого? Плохо будет сидеть.
– Я не стану носить эти лохмотья. Шелка хороши, но они не для меня.
– Думаешь, ты единственная молодая девушка, которую взяли в эту поездку? – ехидно прошипела Мод. – Или ослепла и не видишь еще двух, которые бросают на Ранулфа жадные взгляды? Они дорого заплатили, чтобы отправиться в Уэльс, и рассчитались не золотом. Поняла, о чем я? Они знают, что милорд Ранулф иногда выбирает девушку, чтобы провести с ней ночь, и готовы все отдать за такую честь, ибо он нежный любовник и ублажает женщин, а потом не жалеет на них золота.
42 
