Последние отзывы

  72  

Николь отстранилась и удивленно взглянула на него:

— Я не считаю Бианку врагом. Скорее, я должна быть ей благодарна за то, что она подарила мне тебя.

— Мне тоже так кажется.

Он улыбнулся в ответ и поцеловал ее в висок.

— Ты простишь меня за то, что я был таким слепым и глупым?

— Да, — едва успела она прошептать, прежде чем слились их губы. Теперь она была уверена в том, что он на самом деле любит ее, и страсть вспыхнула в ней с особой силой. Она обвила руками шею Клея и всем телом прижалась к нему.

Никто из них не заметил первых холодных капель дождя. Только когда небо прорезала вспышка молнии и хлынул ледяной ливень, их объятия разомкнулись.

— Бежим! — крикнул Клей, увлекая ее за собой.

Николь направилась к шлюпке, но Клей потащил ее в другую сторону на противоположный конец поляны. Пока она стояла, поеживаясь и потирая замерзшие плечи, Клей достал нож и стал торопливо отсекать одну за другой ветки кустарника.

— Проклятье! — громко выругался он, видимо не находя того, что искал. Вдруг кусты как бы расступились, и за ними открылась маленькая пещера. Клей втолкнул туда Николь.

Она дрожала от холода, а ее платье промокло насквозь.

— Погоди, я сейчас разведу огонь, — сказал Клей, опускаясь на колени в углу пещеры.

— Где мы? — спросила Николь и присела рядом с ним.

— Мы — Джеймс, Бесс и я — нашли эту пещеру и посадили перед входом кусты и деревья. Каменщик показал Джеймсу, как класть камин. — Клей кивнул в сторону довольно грубого сооружения, где пытался развести огонь. Пламя наконец занялось, и Клей сел на корточки. — Мы всегда думали, что это самое тайное убежище на свете, но когда подросли, то поняли, что дым выдавал нас не хуже, чем если бы мы вывесили над пещерой флаг. Не удивительно, что родители никогда не возражали против наших «исчезновений». Им надо было лишь взглянуть в окно, чтобы узнать, где мы.

Николь встала и огляделась. Пещера была около двенадцати футов в длину и десяти в ширину. Вдоль стен стояла пара грубо сколоченных скамеек и большой сосновый сундук с шершавыми поломанными петлями. Что-то блеснуло в нише в стене. Она подошла к ней, и ее рука коснулась гладкого и холодного предмета. Николь поднесла предмет к огню. Это был шар из зеленоватого стекла, внутри которого тускло поблескивал крошечный серебряный единорог.

— Что это?

Клей обернулся, улыбаясь. Потом лицо его стало серьезным, и он взял у нее шар. Николь придвинулась к нему поближе. Некоторое время он молча вертел в руках находку, потом заговорил, не отрывая от нее глаз:

— Отец Бесс купил эту фигурку в Бостоне. Она очень нравилась ей. Однажды в пещере, когда Джеймс закончил камин, Бесс сказала, что хочет, чтобы наша дружба была вечной. Она сняла единорога с шеи и объявила, что мы все идем к стеклодуву. Мы с Джеймсом поняли, что она что-то задумала. Она попросила старого Сэма сделать стеклянный шар. Потом мы втроем положили руки на единорога и поклялись, что всегда будем друзьями. Бесс бросила фигурку в расплавленное стекло, чтобы никто больше не мог к ней прикоснуться. — Он еще раз взглянул на единорога и вернул его Николь. — Глупая детская затея, но тогда нам казалось, что она полна глубокого смысла.

— Мне она не кажется глупой, и никто из вас не нарушил клятвы, — улыбнулась Николь.

Клей стряхнул с ладоней прилипшие кусочки коры. Глаза его потемнели.

— Тебе не кажется, что, перед тем как начался дождь, мы занимались одним очень интересным делом?

Николь с деланным удивлением взглянула на него, как бы давая понять, что до нее не дошел смысл его слов.

— Не понимаю, о чем ты.

Клей встал, открыл крышку сундука и извлек из него два невообразимо пыльных одеяла, сплошь изъеденных молью.

— Это, конечно, не розовый шелк, — Клей рассмеялся, будто вспомнил шутку, неизвестную Николь, — но все же лучше, чем земля. — Он протянул руки навстречу Николь.

Николь бросилась ему в объятия.

— Я люблю тебя, Клей, — прошептала она. — Я люблю тебя так сильно, что мне страшно.

Он стал вынимать одну за другой шпильки, роняя их на пол. Руки его погрузились в густую массу темных шелковистых волос.

— Тебе нечего бояться, — мягко проговорил он, покрывая ее шею нежными поцелуями. — Ты моя жена. Мне нужна только ты, и я буду любить тебя всегда. Думай только о нас и наших детях.

Клей коснулся языком мочки ее уха, она почувствовала, что ноги ее слабеют.

  72