104 
Он тоже улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
— Идем, дитя. А то они уже весь снег сгребли. Их остановил голос, доносившийся с реки:
— Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Уэсли и Николь повернулись и пошли к пристани.
Навстречу им поднимался немолодой человек крепкого сложения со свежим шрамом на левой щеке. Он был одет как моряк, а на плече у него висел дорожный мешок.
— Миссис Армстронг? — сказал он, приблизившись. — Вы меня не помните? Я доктор Дональдсон с «Принца Нельсона».
Его лицо показалось Николь знакомым, но она не могла вспомнить, где именно его видела.
Он улыбнулся, и от углов его глаз веером разбежались мелкие морщинки.
— Готов признать, обстоятельства нашего знакомства никак нельзя назвать благоприятными, но я вижу, что все обернулось к лучшему. — Он протянул руку Уэсли. — Вы, должно быть, Клейтон Армстронг.
— Нет, — возразил Уэс, пожав ему руку, — я сосед, Уэсли Стенфорд.
— О, извините. Ну, что ж, тогда мое присутствие может оказаться полезным. Вообще-то я надеялся, что оно не понадобится, поскольку эта юная леди так добра и красива.
— Вы врач с корабля! — воскликнула Николь. — Это вы были свидетелем бракосочетания!
— Да. — Он усмехнулся. — Едва я успел добраться до Англии, как получил известие, что мне необходимо вернуться в Виргинию, поскольку я единственный свидетель, который может подтвердить, что вас принудили к вступлению в брак. Я постарался вернуться как можно скорее, и меня направили на мельницу. Никак не мог разобраться, где плантация Армстронга и кто живет на мельнице. Отправился наобум сначала на мельницу.
— Я очень рада, что вы так поступили. .Вы, наверное, проголодались? Могу предложить яичницу, бекон, ветчину и бобы.
— Не откажусь.
Потом, когда они все трое сидели за столом, доктор рассказал им, что и капитан «Принца Нельсона», и первый помощник Фрэнк утонули, когда возвращались в Англию.
— Я отказался плыть с ними после того, что они сделали с вами. Думаю, мне следовало тогда попытаться их остановить, но они без труда нашли бы другого свидетеля, а, кроме того, я кое-что смыслю в законах. И я знал, что могу понадобиться вам как свидетель, если вы захотите получить развод.
— Но почему же вы тогда сразу вернулись в Англию? — спросил Уэс.
Доктор ухмыльнулся.
— По правде говоря, у меня не было выбора. Мы праздновали в таверне наше благополучное прибытие — это все, что я помню. А потом я проснулся уже на корабле с невыносимой головной болью. Прошло три дня, прежде чем я окончательно пришел в себя.
Громкий стук в потолок прервал речь доктора. Николь вскочила:
— Это моя мать. Я совсем забыла, что она еще не завтракала. Пожалуйста, извините меня. — Она торопливо сварила яйцо и аккуратно положила его на кусок вчерашнего хлеба, поставила рядом тарелку с яблочными тартинками и кофейник. Потом взяла поднос и поднялась наверх.
— Посиди со мной немножко, — попросила Адель. — Мне здесь так одиноко.
— У меня сейчас гость, но потом я приду, и мы поговорим.
— Это мужчина? Твой гость мужчина?
— Да.
— Надеюсь, не из тех ужасных русских князей?
— Нет, он американец.
— Американец? Уму непостижимо! Среди них так мало воспитанных людей. Ни в коем случае не позволяй ему употреблять сильные выражения в твоем присутствии. И обрати внимание на то, как он ходит. Благородного человека узнают по тому, как он держится. Вот, например, твой отец. Даже если его одеть в лохмотья, он все равно будет выглядеть как дворянин.
— Да, мама, — послушно сказала Николь и стала спускаться по лестнице. Как далека была ее жизнь от того, что представлялось ее матери.
— Уэсли сообщил мне, что мистер Армстронг живет за рекой. Стало быть, из вашего брака ничего не вышло? — спросил доктор.
— Все очень сложно, но я не теряю надежды. — Николь попыталась улыбнуться.
Но она забыла, что лицо выдает все ее тайные думы, что ее глаза обведены кругами усталости, что во взгляде читается не только надежда, но и отчаяние.
Доктор Дональдсон нахмурился.
— Хорошо ли вы питаетесь, юная леди? Достаточно ли вы спите?
Прежде чем она успела ответить, вмешался Уэсли.
— Николь подбирает людей, как другие подбирают бродячих кошек. Недавно у нее на шее повисли еще двое. У нее уже есть племянники Клея, за которых она вроде бы не обязана отвечать, а теперь с ней живет еще ее мать, которая требует, чтобы ей прислуживали, как королеве, и отчим, который считает себя чуть ли не королем Франции.
104 
