108 
– Она не даст мне забыть. Капитан должен уехать с приятными воспоминаниями о тебе.
– Нет, будет лучше…
– Чтобы ты выглядела уродиной? До чего же ты неромантична!
– Как можно быть романтичной, когда дело касается чужого мужа?
– Романтичной нужно быть всегда, а любовь, которая неосуществима, всегда романтична.
– Чантел, умоляю тебя, прекрати шутить.
– А я и не шучу. Если бы ты только знала, как я хочу, чтобы ты была счастлива. И ты будешь счастливой пусть даже не с капитаном, а с капитаном ты счастлива не будешь, Анна.
У нее загорелись глаза, и она стала похожа на прорицательницу. Я ответила:
– Пожалуйста, прекратим этот разговор.
– А я хочу продолжать этот разговор, – настаивала она. – Он не для тебя. Я всегда говорила, что он недостаточно хорош для тебя, Анна. Все равно, тебе необходимо надеть что-нибудь красивое сегодня, – вытащив голубое шелковое платье, она приложила его к себе. – Вот. Твое лучшее. Пожалуйста, Анна.
Я сняла платье и надела голубое. Что бы я не говорила, сегодня я должна выглядеть превосходно.
Я посмотрелась в зеркало. В голубом платье и с румянцем на щеках я казалась привлекательной.
Чантел внимательно следила за мной, и я, переменив тему, сказала:
– Перо принесла эти свечи. Сказала, что зажечь их можно только тогда, когда станет совсем темно. Свечи на острове очень дорогие.
– Скорее всего не такие они и бедные. Подозреваю, что у нашей мадам мания экономии. Теперь ты хорошенькая, Анна.
– Это благодаря дорогостоящему освещению от свечей. Оно скрывает недостатки. Всем известно, что оно смягчает черты лица и делает яркими глаза.
– Удивляюсь, что нам, всего лишь сиделке и гувернантке, разрешено обедать вместе со всеми.
– Она сказала, что так дешевле.
– Мне тоже сказала.
Чантел начала хохотать.
– Ох, Анна, кажется, мы попали в сумасшедший дом.
– Поживем – увидим.
Подойдя к окну, она раскрыла ставни.
– Испачкаешься, – напомнила я.
– Иди сюда. Отсюда виден корабль.
Он стоял в бухте, и когда-то там стояла «Загадочная женщина».
– Его вид вселяет чувство безопасности, – проговорила я.
– Что ты будешь чувствовать, когда его не будет, Анна?
Я вздрогнула.
– Посмотрим, – ответила я.
– Все равно, всего два месяца.
– Ты уверена?
– Просто чувствую, – объяснила она. – Дольше я не останусь.
– Прорицаешь!
– Пусть так.
– Одна я здесь не останусь.
– «Я пойду за Тобой, куда бы Ты ни пошел». На этой библейской цитате отправимся обедать.
Чантел раскрыла дверь, чтобы масляная лампа в коридоре освещала нам путь. Я закрыла ставни и задула свечи. В темноте комната казалась жуткой.
Но сквозь ставни виднелся корабль в заливе, и я знала, что там Редверс. Я радовалась тому, что он будет в доме в первый день нашего пребывания здесь.
На столе стоял канделябр ослепительной красоты. Несмотря на необычность обстановки, я тут же заметила его: молодая богиня поддерживала торшер со свечами. Бесценный, думала я. И французский, как и большинство дорогих предметов в доме. Он мог бы стоять на столе в Версале. Неровный свет свечи освещал комнату. Сегодня нас было много. Интересно, как будет выглядеть столовая, когда мы останемся лишь вчетвером.
Во главе стола сидела мадам де Лодэ. Редверс сидел по правую руку от нее, на противоположном конце стола сидела Моник, дышала она на удивление легко, справа от нее был Айвор Грегори, а слева Дик Каллум, мы с Чантел сидели друг против друга.
Перо и Жак прислуживали. Сула, как я поняла, была на кухне.
Подали рыбу, которую я не могла опознать – возможно, ее поймали в заливе – и блюдо с бобами и овощами, на десерт вкусный свежий ананас. Пили мы французское вино, и хотя я не знаток вин, я поняла, что оно прекрасное.
Беседа протекала гладко. Мы рассказывали о плавании и пассажирах. Время от времени я ловила на себе взгляд Реда, а повернув голову, я встречалась с глазами Дика Каллума. Чантел флиртовала с Айвором Грегори. Моник бесконечно говорила. Мне показалось, что мать смотрит на нее с одобрением.
Мадам де Лодэ держалась с огромным достоинством, и я поверила, что в прошлом она часто устраивала приемы. Я представила, как собирались гости в этой комнате, а вокруг стола размещалась великолепная мебель, подобная канделябру, который зажигался специально для таких случаев.
– Как вы считаете, капитан, – обратилась она к нему, – сестре Ломан и мисс Бретт понравится у нас?
108 
