Особенно,... 
149 
— Нет, Имоджин. Видишь ли… — начал было дядя Гарольд.
— Я могу оспорить завещание! — громко повторила она. — Но… словом, мы решили ничего не трогать.
— Я вступила во владение поместьем согласно последней воле кузины Мэри, — произнесла я. — Она научила меня управлять Трессидором, вести хозяйство…
— Управление поместьем не женское дело, — перебила тетушка Имоджин.
— Значит, и вам самой не пристало бы этим заниматься? — проговорила я.
— У меня есть муж.
Бедный дядя Гарольд! Он посмотрел на меня такими глазами, словно за что-то извинялся.
— Могу заверить вас, тетушка Имоджин, что благодаря усилиям кузины Мэри дела в поместье идут неплохо и чем дальше, тем лучше. Я собираюсь поддержать это.
Я думала, что дядя Гарольд разразится сейчас аплодисментами, но он вовремя вспомнил о присутствии тетушки Имоджин.
Я сказала:
— Беспокоюсь за Оливию. Она неважно выглядит.
— Не забывай, что она в положении, — возразила тетушка Имоджин.
— И тем не менее даже для беременной женщины она, по-моему, слишком слаба.
— Она всегда была такой.
— А где ее муж?
— Полагаю, он скоро придет.
— Его что, каждый вечер не бывает дома?
— У него дела.
— Неужели ему не хочется побыть с женой в такое время?
— Дорогая Кэролайн, — хохотнув, проговорила тетушка Имоджин, — ты жила с кузиной Мэри, старой девой. И сама одинока. Поэтому про мужей ничегошеньки не знаешь.
— Но я знаю, что значит уважительно относиться к ближнему.
Мне нравилось вести словесную дуэль с тетушкой Имоджин, тем более что я видела: дядя Гарольд, выглядевший в этой ситуации арбитром, охотно отдал бы победу мне, если бы был посмелее.
Отношение ко мне тетушки Имоджин изумляло. Она меня явно недолюбливала, но одновременно с этим, став богатой леди, я резко поднялась в ее глазах. И хотя она порицала тот факт, что Трессидор достался мне, она внутренне восхищалась тем, что мне удалось «утянуть» поместье у нее прямо из-под носа.
Что касается Оливии, .то я поняла, что с тетушкой Имоджин говорить на эту тему бесполезно. Поэтому я решила наутро расспросить обо всем мисс Белл.
В постель в тот день я легла рано, но заснуть не надеялась. Никак не могла согнать с себя меланхолию. Казалось бы, только-только оправилась после трагедии с кузиной Мэри, а тут Оливия говорит такое… «Она дала волю своему разыгравшемуся воображению, — пыталась успокоиться я. — Нервничает перед родами. Наверняка это обычное явление для беременной женщины. Ведь едва-едва появилась на свет Ливия, и вот снова приходится пройти через это испытание… Тут любой испугается, а особенно Оливия, которая всегда была нервной».
Повернувшись на другой бок, я заново вспомнила все, что произошло с кузиной Мэри, начиная с той злосчастной прогулки, а потом вновь вернулась мыслями к сестре.
Одним словом, ночь я провела ужасно.
А наутро я лицом к лицу столкнулась с Джереми. Он выглядел как всегда беззаботным и веселым.
— О, Кэролайн! — воскликнул он. — Счастлив тебя видеть!
— Как поживаешь? — холодно приветствовала я его, давая понять своим тоном, что вопрос чисто риторический и на него можно не отвечать.
— Как обычно. А ты?
— По-прежнему. Жаль, что этого нельзя сказать об Оливии.
— Ну… ты все-таки прими в расчет ситуацию… Все будет нормально.
— Меня беспокоит то, как она выглядит.
— Выглядит она для своего положения нормально. Да и откуда тебе знать, как должны выглядеть беременные женщины?
— Зато я знаю, как выглядят больные женщины.
Он улыбнулся мне.
— Как это любезно с твоей стороны, проявлять такую заботу. Кстати, поздравляю.
— С чем?
— С наследством, конечно! Вещь небывалая. Кто бы мог подумать…
— Да, ты во всяком случае и представить себе этого не мог Впрочем, это явилось сюрпризом и для меня самой.
— К тебе прямо в руки свалился такой ломоть!..
Его глаза, обращенные на меня, горели от восхищения. Это заставило меня унестись мыслями в прошлое, в те времена, когда он ухаживал за мной. Теперь, став богатой леди, я, должно быть, выглядела для него такой же желанной, как тогда, когда он думал, что у меня будет большое состояние.
— Мы с кузиной Мэри очень любили друг друга, — сказала я. — Ее смерть была для меня большим потрясением.
— Верно, верно… — Выражение его лица мгновенно изменилось. Теперь он был само сочувствие и печаль. — Какая трагедия! Она ведь упала с лошади? Подумать только… Я тебя очень хорошо понимаю, Кэролайн.
149 
