103 
* * *
- Больничные молитвенные дни
- И где-то близко за стеною – море
- Серебряное – страшное, как смерть.
* * *
- Недуг томит – три месяца в постели.
- И смерти я как будто не боюсь.
- Случайной гостьей в этом страшном теле
- Я, как сквозь сон, сама себе кажусь.
СОНЕТ-ЭПИЛОГ
- Против воли я твой, царица, берег покинул.
- Ромео не было, Эней, конечно, был.
- Не пугайся, – я еще похожей
- Нас теперь изобразить могу.
- Призрак ты – иль человек прохожий, —
- Тень твою зачем-то берегу.
- Был недолго ты моим Энеем,
- Я тогда отделалась костром.
- Друг о друге мы молчать умеем.
- И забыл ты мой проклятый дом.
- Ты забыл те, в ужасе и в муке,
- Сквозь огонь протянутые руки
- И надежды окаянной весть.
- Ты не знаешь, что тебе простили…
- Создан Рим, – плывут стада флотилий,
- И победу славославит лесть.
* * *
- Молитесь на ночь, чтобы вам
- Вдруг не проснуться знаменитым.
ПОСЛЕДНЯЯ РОЗА
- Вы напишете о нас наискосок.
- Мне с Морозовою класть поклоны,
- С падчерицей Ирода плясать,
- С дымом улетать с костра Дидоны,
- Чтобы с Жанной на костер опять.
- Господи! Ты видишь, я устала
- Воскресать, и умирать, и жить.
- Все возьми, но этой розы алой
- Дай мне свежесть снова ощутить.
* * *
- Вот она, плодоносная осень!
- Поздновато ее привели.
- А пятнадцать блаженнейших весен
- Я подняться не смела с земли.
- Я так близко ее разглядела,
- К ней припала, ее обняла,
- А она в обреченное тело
- Силу тайную тайно лила.
ЗАЩИТНИКИ СТАЛИНА
- Это те, что кричали: «Варавву!
- Отпусти нам для праздника…», те,
- Что велели Сократу отраву
- Пить в тюремной глухой тесноте.
- Им бы этот же вылить напиток
- В их невинно клевещущий рот,
- Этим милым любителям пыток,
- Знатокам в производстве сирот.
ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
- Какое нам, в сущности, дело,
- Что все превращается в прах,
- Над сколькими безднами пела
- И в скольких жила зеркалах.
- Пускай я не сон, не отрада
- И меньше всего благодать,
- Но, может быть, чаще, чем надо,
- Придется тебе вспоминать —
- И гул затихающих строчек,
- И глаз, что скрывает на дне
- Тот ржавый колючий веночек
- В тревожной своей тишине.
В ЗАЗЕРКАЛЬЕ
- О quae beatam, Diva, tenes
- Cyprum et Memphis…
- Красотка очень молода,
- Но не из нашего столетья,
- Вдвоем нам не бывать – та, третья,
- Нас не оставит никогда.
- Ты подвигаешь кресло ей,
- Я щедро с ней делюсь цветами…
- Что делаем – не знаем сами,
- Но с каждым мигом нам страшней.
- Как вышедшие из тюрьмы,
- Мы что-то знаем друг о друге
- Ужасное. Мы в адском круге,
- А может, это и не мы.
* * *
- Оставь, и я была как все,
- И хуже всех была,
- Купалась я в чужой росе
- И пряталась в чужом овсе,
- В чужой траве спала.
* * *
- Пусть даже вылета мне нет
- Из стаи лебединой…
- Увы! лирический поэт
- Обязан быть мужчиной,
- Иначе все пойдет вверх дном
- До часа расставанья —
- И сад – не сад, и дом – не дом,
- Свиданье – не свиданье.
Как ни привыкла Анна Андреевна к утратам, смерть Валерии Сергеевны в 1964 году ее ошеломила:
ПАМЯТИ В.С. СРЕЗНЕВСКОЙ
- Почти не может быть, ведь ты была всегда:
- В тени блаженных лип, в блокаде и в больнице,
- В тюремной камере и там, где злые птицы,
- И травы пышные, и страшная вода.
- О, как менялось всё, но ты была всегда,
- И мнится, что души отъяли половину,
- Ту, что была с тобой, – в ней знала я причину
- Чего-то главного. И все забыла вдруг…
- Но звонкий голос твой зовет меня оттуда
- И просит не грустить и смерти ждать, как чуда.
- Ну что ж! попробую.
103 
