Особенно,... 
36 
— Ни на какие вопросы я отвечать не стану.
— Тогда, — сказал он, — мне придется самому удовлетворить свое любопытство и нетерпение. — Быстрым движением он рванул с меня маску, и, когда он отвел руку, я услышала, как от изумления у него перехватило дыхание.
— Ах вот, что… мисс Карлион! — сказал он. — Карлион?
Потом он запел:
- Тили-дили-дотце,
- Керенса в колодце.
- За что ж ее, бедняжку?
- Видать, грешила тяжко.
Он засмеялся.
— Так ведь? Я тебя помню. Такую девушку, как вы, мисс Карлион, трудно забыть. И что же ты делаешь у нас на балу?
Я выхватила у него свою маску.
— Я здесь потому, что получила приглашение.
— Гм! Здорово же ты нас обманула. Моя мать обычно не приглашает деревенских на балы в Сент-Ларнстоне.
— Я подруга Меллиоры.
— Ах да… Меллиора! Кто бы мог подумать, что она способна на такое! Интересно, что скажет мать, когда я ей все расскажу?
— Но вы же не расскажете, — сказала я, и мне стало неприятно, потому что в моем голосе мне послышалась нотка просьбы.
— Но ведь это мой долг — как ты думаешь? — Он меня явно поддразнивал. — Впрочем, за вознаграждение я мог бы согласиться поучаствовать в этом обмане.
— Отойдите, — решительно сказала я. — Никакого вознаграждения не будет.
Он наклонил голову и разглядывал меня с каким-то недоумением. — Что-то ты уж больно нос задираешь, красотка из деревни.
— Я живу в доме священника, — отвечала я.
— Тра-ла! — Он снова меня поддразнивал. — Тра-ла-ла!
— А теперь я хочу вернуться на бал.
— Без маски? Чтобы вас узнали слуги? Ах, мисс Карлион!
Я увернулась от него и побежала. Зачем мне, собственно, теперь на бал? Вечер все равно испорчен. Вернусь к себе — так хоть обойдется без унижений.
Он догнал меня и схватил за руку.
— Ты куда?
— Раз уж я не возвращаюсь на бал, то вас это теперь не касается.
— Так ты уходишь от нас? Ну, пожалуйста, не надо. Я ведь только пошутил. Ты что, шуток не понимаешь? Надо этому тоже учиться. Что же я тебя с бала прогоняю, что ли? Я тебе помочь хочу. Маску ведь можно починить?
— Можно, если найти иголку и нитку.
— Я тебе найду, пойдем со мной.
Я заколебалась — верить ему было нельзя, но уж очень заманчиво было вернуться на праздник, и я не удержалась от искушения.
Джонни подвел меня к стене, совсем заросшей плющом. Он раздвинул плющ, и в стене оказалась дверь. Пройдя через нее, мы очутились в саду, прямо перед тем местом, где в стене нашли кости. Он вел меня в самое старое крыло аббатства.
Он открыл массивную дверь, и мы попали в темный коридор. На стене висел фонарь, слабо освещавший часть коридора. Джонни снял фонарь со стены и, подняв его высоко над головой, повернулся ко мне и ухмыльнулся. Вид у него был сатанинский, и мне хотелось убежать, но я понимала, что тогда мне уже на бал не вернуться. Он сказал: «Ну, пошли!», и я стала подниматься за ним по винтовой лестнице, по крутым ступенькам, отполированным множеством ног за эти сотни лет.
Он повернулся ко мне и сказал глуховатым голосом:
— Это та часть дома, где раньше наверняка был монастырь. Здесь и жили девственницы. Жутковато, правда?
Я согласилась.
Лестница закончилась, и он остановился. Я увидела коридор с множеством келий — так, во всяком случае, они выглядели. В одну из них и зашел Джонни. Я зашла вслед за ним и увидела вырезанную в каменной стене полку, которая, наверное, служила монахине кроватью; увидела в стене узкую прорезь без всякого стекла, видимо служившую окном.
Джонни поставил фонарь на пол и ухмыльнулся.
— Значит, нужны иголка и нитка? — сказал он. — А может, что-нибудь другое?..
Мне стало не по себе.
— Ну, здесь-то ничего такого не найдешь.
— Да ладно тебе. Есть в жизни вещи поважнее, это я тебе точно говорю. Дай-ка мне маску.
Я попятилась и повернулась, чтобы уйти, но он уже был со мною рядом. Я бы совсем испугалась, если б не вспомнила, что это всего лишь Джонни Сент-Ларнстон, которого я хорошо знаю, мальчишка чуть старше меня. Одним движением, которого он никак не ожидал, я изо всех сил оттолкнула его, и он упал, зацепив ногой фонарь.
Надо было пользоваться случаем. Я побежала по коридору, зажав маску в руке, к той винтовой лестнице, по которой мы поднимались.
Ее я не нашла, но увидела другую, которая вела наверх. И хотя я понимала, что не следует углубляться в дом, если хочешь из него выйти, но идти назад побоялась, чтобы не наткнуться на Джонни. К стене была прикреплена веревка, которая служила перилами, и я поняла, что ходить по такой крутой лестнице, не пользуясь веревкой, было бы опасно. В этой части дома мало кто бывал, но сегодня вечером, вероятно на случай, если кто из гостей заблудится и попадет в это крыло, кое-где висели фонари. Света от них было немного — только чтобы видеть, куда идешь.
36 
