Особенно,... 
28 
— Я так и догадалась. Ты испугалась… точь-в-точь, как если б увидела привидение.
— И в ту ночь, — продолжала Меллиора, — мне приснился сон, что ты замурована в аббатстве, и я отдираю камни так, что у меня сочится кровь из-под ногтей. Я помогла тебе освободиться, Керенса, но мне было от этого больно. — Она повернулась спиной к открывавшемуся перед нами виду.
— Пора домой, — сказала она.
Мы поехали обратно. Сначала в торжественном молчании, а потом нам обеим ужасно захотелось изменить овладевшее нами настроение. Меллиора сказала, что нигде в мире нет стольких легенд, как в Корнуолле.
— А почему? — спросила я.
— Я полагаю, что мы такой народ, с которым происходят странные вещи.
Потом мы пришли в игривое настроение и начали рассказывать истории о камнях и ручейках, мимо которых мы проезжали, стараясь превзойти одна другую и сочиняя все более и более забавные вещи.
Но ни одна из нас не была полностью поглощена тем, о чем мы говорили. Мне кажется, Меллиора думала о том своем сне, и я тоже.
Время пошло быстро, потому что один день был похож на другой. Я привыкла к этой размеренной и спокойной жизни, и каждый раз, приходя в наш домик навестить бабушку, говорила, как чудесно жить почти как леди. Именно так я это себе и представляла.
Да, подтвердила бабушка, так оно и есть, ведь я все время стремлюсь к своей цели, а это хороший способ жить, если цель хорошая. У нее тоже дела обстояли неплохо — лучше, чем когда бы то ни было. Она могла жить припеваючи на одни только лакомые кусочки, что я приносила ей из дома священника, а Джо — из дома ветеринара. А не далее как вчера Пенгастеры закололи свинью, и Хетти позаботилась о том, чтобы бабушке достался хороший кусок окорока. Она засолила его, и теперь у нее была пища на много дней вперед. Никогда еще бабушкина репутация не была такой прочной.
Джо был счастлив в работе, ветеринар высоко его ценил и время от времени давал ему пенни-другой за какую-нибудь особенно хорошо выполненную работу. Джо говорил, что у ветеринара с ним обходятся как с членом семьи, но ему даже все равно, как с ним обходятся, пока у него есть возможность ухаживать за животными.
— Странно, как хорошо все обернулось, — сказала я.
— Словно лето после суровой зимы, — согласилась бабушка. — Но не надо забывать, любушка, что опять должна прийти зима, что она непременно наступит снова. Не бывает так, чтоб все время лето.
Но я верила, что мне предстоит вечное лето. Лишь несколько мелочей омрачали мое приятное существование. Одной из них было увиденное мною зрелище: Джо и ветеринар проезжали поселок, направляясь в конюшни аббатства. Джо стоял на запятках двуколки, и мне показалось недостойным, что мой брат ездит, как слуга. Я бы предпочла видеть, что он ездит как друг или помощник ветеринара. А еще бы лучше, если б он ехал в докторской карете.
Я по-прежнему ненавидела, когда Меллиора отправлялась в гости в своем лучшем платье и длинных белых перчатках. Мне хотелось быть с ней рядом, научиться входить в гостиную, вести непринужденную беседу. Но меня, конечно, никто не приглашал. И потом, миссис Йоу время от времени давала мне понять, что несмотря на все дружеское расположение Меллиоры, я была в доме всего лишь прислугой, хотя и высшего ранга — почти что на одном уровне с ее врагом мисс Келлоу. Это были маленькие булавочные уколы в моей безмятежной жизни.
Иногда мы с Меллиорой занимались рукоделием — вышивали свое имя и дату крошечными стежками, что для меня было сущей мукой. Мисс Келлоу поэтому разрешила нам вышивать для разнообразия каждой свой девиз. Я выбрала себе: «Жизнь свою надлежит сделать такой, какой захочешь». И поскольку это было моим кредо, я наслаждалась каждым стежком, Меллиора выбрала себе девиз: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой», потому что, говорила она, следуя этому девизу, будешь всем хорошим другом, ведь себе ты самый лучший друг.
Я часто вспоминаю то лето: как мы сидели у открытого окна, готовясь к занятиям, или порой устраивались в тени каштана на лужайке, занимаясь своим рукоделием и болтая друг с другом под жужжанье сытых пчел в сладко пахнущей лаванде. Сад был напоен ароматом — запах множества цветов, сосен и мягкой влажной земли смешивался с долетавшими время от времени запахами из кухни. Белые бабочки — а их в то лето было великое множество — бешено плясали среди свисающих лиловых головок колокольчиков. Мне хотелось остановить мгновенье и прошептать самой себе: «Сейчас. Это все сейчас!» Мне хотелось, чтобы так длилось вечно. Но время всегда брало свое — оно уходило, утекало, и даже пока я говорила «сейчас», оно оказывалось уже в прошлом. Я не забывала о кладбище и надгробиях за изгородью — постоянном напоминании о том, что время не станет останавливаться ради нас, — но упорно поворачивалась к нему спиной — мне так хотелось, чтобы лето длилось бесконечно! Может быть, я интуитивно чувствовала, что это лето положит конец той жизни, где я отыскала для себя такое удобное местечко.
28 
