168 
— Детали можно будет оговорить особо, — ответил Маркворт и вперил устрашающий взгляд в Каласа, который, судя по всему, собирался разразиться гневной речью.
И тут же отец-настоятель встал, давая понять, что аудиенция окончена, и явно не собираясь дожидаться позволения короля.
— Надеюсь, дом торговца Крампа, предоставленный вашему величеству для временного проживания, удовлетворяет всем необходимым требованиям, — сказал он королю.
Констанция и Калас только рот раскрыли. Судя по тону Маркворта, он обращался к королю не как подданный; это был просто жест доброй воли по отношению к тому, с существованием кого приходится мириться.
И Дануб в ответ лишь кивнул. Это напугало его советников еще больше.
Последним из монахов выходя из зала, брат Фрэнсис оглянулся и увидел потрясенного короля и его придворных, неподвижно сидящих на своих местах. Уж если они оказались бессильны перед отцом-настоятелем… Да, Фрэнсис, безусловно, сделал правильный выбор.
Отец-настоятель вернулся со встречи с королем в отличном настроении, однако сейчас король меньше всего занимал его мысли. Он вспоминал другую встречу, имевшую место сегодня утром: встречу с солдатами и монахами аббатства, на которой обсуждался вопрос поисков того, кто напал на него. Ни у кого из них не было сколько-нибудь приемлемой идеи насчет того, что это за человек. В основном монахи подозревали бехренцев, но Маркворт ни на мгновение не допускал подобной мысли. Он знал, что их религия отвергает использование камней, и никогда не слышал, чтобы какой-нибудь бехренец владел магическим искусством. А между тем тот, кто напал на него, был, без сомнения, очень силен в магии.
Солдаты обнаружили три места, где потенциально мог находиться нападающий; все на крышах и довольно далеко от пути проезда кортежа. Чтобы послать магнетит с такого расстояния и с такой силой, нужен был очень высокий уровень мастерства, превосходящий возможности всех магистров Санта-Мер-Абель и даже, не исключено, самого Маркворта!
Это, наряду с тем фактом, что среди украденных Эвелином Десбрисом камней был и магнетит, наводило на определенные мысли. На протяжении всего разговора с монахами и солдатами имя Джилл не раз всплывало в сознании отца-настоятеля.
И еще кое-что заинтересовало его. Одна из военных, рыжеволосая женщина по имени Колин Килрони, упорно повторяла, что нападающий, скорее всего, принадлежал к числу обиженных торговцев или был нанят кем-то из них. Когда стали расспрашивать, что навело ее на такие мысли, никаких веских доводов Колин Килрони не привела, но упрямо продолжала стоять на своем.
Не слишком ли упрямо?
Все эти мысли вертелись в голове отца Маркворта, когда он вошел в личные покои после встречи с королем. Здесь, конечно, у него не было пентаграммы на полу, но, расчистив место в углу комнаты, он сел лицом к стене и постарался очистить разум от всех мыслей, чтобы приготовиться к глубокой медитации. И вскоре услышал уже ставший привычным голос, увлекший его за собой в серую пустоту.
И Маркворт снова начал мысленно перебирать все возможности, начиная от бехренцев и заканчивая кем-то из торговцев, сумевших спрятать магнетит от бдительного взора епископа Де'Уннеро. Однако эти предположения никак не сочетались с отчетливым ощущением, что на него напала Джилл или какой-то другой последователь Эвелина Десбриса.
Пока эти мысли роились у него в голове, голос нашептывал ему что-то о рыжеволосой женщине. Маркворт подумал, что голос пытается убедить его в разумности ее доводов, и начал возражать. Но потом до него дошло, что голос говорит ему нечто прямо противоположное.
— Это отвлекающий маневр, — понял наконец отец-настоятель.
И задумался. Если дело действительно обстоит именно так, то каковы причины, заставившие Колин Килрони выдвинуть заведомо ложную теорию? Вскоре он уже знал ответ на этот вопрос и понимал, что должен предпринять.
Немедля покинув свои покои, он приказал брату Фрэнсису сей же миг доставить к нему Колин Килрони.
Потом оставалось лишь ждать; что он и делал — словно паук в паутине.
Наконец она вошла в комнату. Чувствовалось, что женщина напряжена. Напряжена и собранна; для Маркворта это послужило еще одним признаком того, что он на правильном пути.
— Вы твердо стояли на том, что нападающий был из числа торговцев, — сказал он, переходя прямо к делу.
168 
