ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  100  

Слова из мрака:

  • Смерти нет – это всем известно,
  •      Повторять это стало пресно,
  •           А что есть – пусть расскажут мне.
  • Кто стучится?
  •                          Ведь всех впустили.
  •      Это гость зазеркальный? Или
  •           То, что вдруг мелькнуло в окне...
  • Шутки ль месяца молодого,
  •      Или вправду там кто-то снова
  •           Между печкой и шкафом стоит?
  • Бледен лоб и глаза открыты...
  •      Значит, хрупки могильные плиты,
  •           Значит, мягче воска гранит...
  • Вздор, вздор, вздор! – От такого вздора
  •      Я седою сделаюсь скоро
  •           Или стану совсем другой.
  • Что ты манишь меня рукою?!
  • За одну минуту покоя
  • Я посмертный отдам покой.

«Кто-то из читателей заметил, что стихи «Или вправду там кто-то снова / Между печкой и шкафом стоит?» перекликаются с «Бесами», со сценой перед самоубийством Кириллова, когда он прячется в углу между стеной и шкафом. Ахматова многим об этом совпадении рассказывала, не уточняя, случайное оно или задуманное, а, как казалось, преследуя цель сколь можно большему числу непосвященных открыть метод Поэмы.

Это магическое ее свойство – прятать в себе больше, чем открывать,– одно из главных, но не единственное».

Анатолий Найман. «Рассказы о Анне Ахматовой»

Через площадку

Интермедия

Где-то вокруг этого места («...но беспечна, пряна, бесстыдна маскарадная болтовня...») бродили еще такие строки, но я не пустила их в основной текст:  

  • «Уверяю, это не ново...
  •        Вы дитя, синьор Казанова...»
  •               «На Исакьевской ровно в шесть...»
  • «Как-нибудь побредем по мраку,
  •        Мы отсюда еще в «Собаку»...» {12}
  •               «Вы отсюда куда?» —
  •                                                    «Бог весть!»
  • Санчо Пансы и Дон Кихоты
  •        И, увы, содомские Лоты {13}
  •               Смертоносный пробуют сок,
  • Афродиты возникли из пены,
  •        Шевельнулись в стекле Елены,
  •               И безумья близится срок.
  • И опять из Фонтанного Грота {14} ,
  •        Где любовная стонет дремота,
  •               Через призрачные ворота
  •                      И мохнатый и рыжий кто-то
  •                             Козлоногую приволок.
  • Всех наряднее и всех выше,
  •        Хоть не видит она и не слышит —
  •               Не клянет, не молит, не дышит,
  •                      Голова madame de Lamballe[80],
  • А смиренница и красотка,
  •        Ты, что козью пляшешь чечетку,
  •               Снова гулишь томно и кротко:
  •                      «Que me veut mon Prince Carnaval?»[81]

И в то же время в глубине залы, сцены, ада или на вершине гетевского Брокена появляется О н а  же (а может быть – ее тень):

  • Как копытца, топочут сапожки,
  •        Как бубенчик, звенят сережки,
  •               В бледных локонах злые рожки,
  •                      Окаянной пляской пьяна, —
  • Словно с вазы чернофигурной
  •        Прибежала к волне лазурной
  •               Так парадно обнажена.
  • А за ней в шинели и в каске
  •        Ты, вошедший сюда без маски,
  •               Ты, Иванушка древней сказки,
  •                      Что тебя сегодня томит?
  • Сколько горечи в каждом слове,
  •        Сколько мрака в твоей любови,
  •               И зачем эта струйка крови
  •                      Бередит лепесток ланит?

Глава вторая

Иль того ты видишь у своих колен,

Кто для белой смерти твой покинул плен?

1913

Спальня Героини. Горит восковая свеча. Над кроватью три портрета хозяйки дома в ролях. Справа она – Козлоногая, посредине – Путаница, слева – портрет в тени. Одним кажется, что это Коломбина, другим – Донна Анна (из «Шагов Командора»). За мансардным окном арапчата играют в снежки. Метель. Новогодняя полночь. Путаница оживает, сходит с портрета, и ей чудится голос, который читает:

  • Распахнулась атласная шубка!
  •        Не сердись на меня, Голубка,
  •               Что коснусь я этого кубка:
  •                      Не тебя, а себя казню.
  • Все равно подходит расплата —
  •        Видишь там, за вьюгой крупчатой,
  •               Мейерхольдовы арапчата
  •                      Затевают опять возню?
  • А вокруг старый город Питер,
  •        Что народу бока повытер
  •               (Как тогда народ говорил), —
  • В гривах, в сбруях, в мучных обозах,
  •        В размалеванных чайных розах
  •               И под тучей вороньих крыл.
  • Но летит, улыбаясь мнимо,
  •        Над Мариинскою сценой prima[82],
  •               Ты – наш лебедь непостижимый,
  •                      И острит опоздавший сноб.
  • Звук оркестра, как с того света
  •        (Тень чего-то мелькнула где-то),
  •               Не предчувствием ли рассвета
  •                      По рядам пробежал озноб?
  • И опять тот голос знакомый,
  •        Будто эхо горного грома, —
  •               Ужас, смерть, прощенье, любовь...
  • Ни на что на земле не похожий
  •        Он несется, как вестник Божий,
  •               Настигая нас вновь и вновь.
  • Сучья в иссиня-белом снеге...
  •        Коридор Петровских Коллегий {15}
  •               Бесконечен, гулок и прям.
  • (Что угодно может случиться,
  •        Но он будет упрямо сниться
  •               Тем, кто нынче проходит там.)
  • До смешного близка развязка;
  •        Из-за ширм Петрушкина маска[83] {16} ,
  •               Вкруг костров кучерская пляска,
  •                      Над дворцом черно-желтый стяг...
  • Все уже на местах, кто надо;
  •        Пятым актом из Летнего сада
  •               Пахнет... Призрак цусимского ада
  •                      Тут же. – Пьяный поет моряк...
  • Как парадно звенят полозья
  •        И волочится полость козья...
  •               Мимо, тени! – Он там один.

«Подобно мозгу, получившему достаточно сведений, чтобы на их основе и логике получать новые «из самого себя», Поэма производила новые строки как бы без участия автора.



  100