7 
– Не волнуйся, милая. Я сам не более чем служащий. К тому же маловероятно, что ты познакомишься с кузеном Алессио. «Харман Грейс» останется нашим с тобой маленьким секретом. Договорились?
– Да. Спасибо.
Они летели первым классом. Значит, бедность Паоло весьма относительна. Лаура отказалась от предложенного ей шампанского. Сейчас ей лучше не терять голову – ведь она попала в эту историю после выпитых в баре двух бокалов вина. Ее немного озадачило то, что Паоло начал флиртовать: он наклонился к ней, говорил тихим, интимным шепотом и все время дотрагивался то до ее волос, то до плеча, то до рукава тонкого жакета. О господи! Неужели Гейнор была права? Стюардессы начали бросать на них понимающие взгляды. Когда он попытался поцеловать ей каждый пальчик, Лаура выдернула ладонь из его руки, но Паоло, нисколько не смутившись, пожал плечами.
– Представление требует репетиции. Разве не так?
– Нет, – отрезала Лаура.
Она была недовольна тем, что их план изменился. Вместо того чтобы сразу из аэропорта поехать в Тоскану, они сначала должны будут отправиться в римскую квартиру синьоры Висенте.
Синьора жила на Авентине – в тихом, зеленом районе. Ее апартаменты занимали первый этаж огромного особняка, и Лаура, сделав для храбрости глубокий вдох, поднялась по широким мраморным ступеням. У тебя в сумке паспорт и обратный билет, напомнила себе она, это только на две недели, и если это окажется тебе не по силам, ты повернешься и уйдешь.
Паоло позвонил в звонок массивных двойных дверей и, взяв руку Лауры в свою, ободряюще ей кивнул. Дверь открыла полная пожилая служанка. Она улыбнулась Паоло, а на Лауру даже не взглянула и разразилась непонятной тирадой на итальянском.
Они стояли в вестибюле без окон, и свет падал только из неяркой люстры. Служанка распахнула дверь в гостиную, откуда выбежала отчаянно тявкающая и рычащая маленькая лохматая собачонка.
– Тихо, Кайо, – приказал Паоло, и собачка, продолжая лаять и рычать, убежала обратно.
Лаура любила собак и всегда с ними ладила, но что-то подсказывало ей, что Кайо не ответит на ласку, а вцепится в лодыжку.
Паоло провел Лауру в комнату.
– Уйми свою гончую, мама, – сказал он, – а то моя Лаура может подумать, что ты ей не рада.
– Но я всегда готова принимать твоих гостей, сын мой. – Синьора поднялась с парчового дивана и протянула руку.
Лаура отметила, что синьора высокого роста и в молодости была если не красавицей, то очень интересной. С годами лицо похудело, губы потеряли пухлость, и все это вкупе со сверлящими темными глазами придавало ей грозный вид.
– Синьорина Мейсон, не так ли? – с кислой улыбкой поздоровалась синьора Висенте. – Наверное, вы захотите чаю. Ведь это английский обычай? Лаура вскинула голову и ответила:
– Поскольку я здесь, синьора, то, возможно, мне следует перенять итальянские обычаи.
Тщательно подведенные брови синьоры приподнялись.
– О, не стоит с этим торопиться, синьорина. Вы вряд ли долго здесь пробудете… но как пожелаете. – Она позвонила и велела принести кофе и кексы, за тем указала Паоло на диван рядом с ней, а Лауре – на кресло напротив.
Лаура подумала, что ей придется нелегко. И еще ее покоробило обращение Паоло «моя Лаура».
Комната была просторной, но Лауре показалось, что в ней слишком много жестких на вид стульев с высокими спинками и столиков на тонких, длинных ножках, заставленных безделушками.
– У меня для тебя новости, дорогой, – заявила синьора после того, как служанка подала кофе и сдобные шоколадные кексы. – А также для синьорины – твоей гостьи. К сожалению, я не смогу принять вас в загородном доме – там ремонт. Ужасно неприятные, но необходимые работы.
Лаура застыла, не донеся чашку до рта. Неужели они проведут целых две недели в этой квартире? О господи! Да она и через несколько дней задохнется в обществе синьоры.
Паоло был крайне недоволен.
– Но, мамочка, ты ведь знала, что мы приезжаем. И я обещал Лауре показать Тоскану.
– Покажешь, возможно, в другое время, – спокойно ответила синьора. – На этот раз ей придется довольствоваться уголком Умбрии. Твой кузен Алессио предложил нам воспользоваться его виллой «Диана» в Бесаворо.
От удивления Паоло не сразу нашелся, что на это сказать. Наконец непонимающе произнес:
– Но зачем ему это?
– Дорогой, – в голосе синьоры прозвучала укоризна. – Мы же одна семья. Мы его единственные родственники.
7 
