236 
Шамус не мигая глядел на Джанину. Он знал, что с помощью самоцветов можно излечить чуму, но такие случаи крайне редки. Вместе с тем он был рад услышать, что Джилсепони по-прежнему жива. Но в ее всемогущество он поверить не решался. Шамус знал о судьбе своей двоюродной сестры Колин, которая умерла у Джилсепони на руках.
Он не торопился верить сказкам.
— Так она и тебя вылечила? — спросил Шамус.
Джанина вновь поразила его громким хохотом.
— Она на время загнала чуму в угол, — сказала предводительница Кертинеллы.
— В таком случае, ты по-прежнему больна.
Джанина кивнула.
— Но ты только что говорила об исцелении, — заметил вконец запутавшийся и недоумевающий Шамус.
— Верно. Джилсепони его нашла, — спокойно начала объяснять Джанина. — Но не здесь. Сама она может дать лишь передышку. А чтобы по-настоящему исцелиться, нужно, дружочек мой, проделать долгий путь в Барбакан, на гору Аида. Там из камня торчит рука ангела, и с нее капает исцеляющая кровь. Мы как раз готовимся в путь. Весь город. А три города Тимберленда уже отправились к Аиде.
— Что? — вяло спросил Шамус, глядя на Джанину с нескрываемым удивлением.
Все, что сказала Джанина, по-прежнему казалось ему какой-то диковинной выдумкой.
— А где сейчас Джилсепони?
— Отправилась в Ландсдаун помогать им готовиться в путь, — сообщила предводительница.
Через несколько минут Шамус во весь опор скакал в Ландсдаун, до которого был всего час пути.
Прибыв туда, он увидел на центральной площади поспешно сооруженный навес. Перед ним стояла длинная цепь больных. Другие люди, вероятно здоровые, деловито нагружали повозки провизией и другими необходимыми вещами.
Шамус не испытывал никакого желания приближаться к больным. Тем не менее он подавил страх и пошел вдоль очереди, пока не увидел ту, что искал, которая с самоцветом в руках помогала больным.
Шамус встал рядом с Джилсепони, но сейчас она не видела его, поскольку ее духовный двойник расправлялся с чумой в теле мальчика. Шамус терпеливо ждал. Через несколько минут Джилсепони открыла глаза, а ребенок широко улыбнулся и убежал. Его место заняла женщина.
Джилсепони оглянулась. Увидев старого друга, она просияла. Она махнула больной женщине рукой, попросив немного обождать, потом встала (как заметил Шамус, с большим усилием) и крепко обняла гвардейца.
Шамус весь одеревенел, и Джилсепони, понимающе смеясь, чуть отстранила его от себя.
— Меня ты можешь не бояться, — сказала она. — Теперь я не могу заболеть розовой чумой.
— Никак ты стала великой мировой врачевательницей? — не без солидной доли сарказма спросил Шамус.
Джилсепони покачала головой.
— Не я, — ответила она.
Шамус поглядел на вереницу больных, на мальчика, которому Джилсепони явно помогла, поскольку теперь он усердно трудился наравне со взрослыми, нагружая повозку.
— То, что делаю я, сможет делать любой монах, сведущий в использовании камней, — сказала Джилсепони.
— Видел я плоды их стараний, — возразил Шамус. — Помощи от них — почти никакой или вовсе никакой, а сами они настолько перепуганы, что прячутся за монастырскими стенами.
— Они еще не поцеловали руку Эвелина, — ответила она и махнула терпеливо дожидавшейся женщине.
Оглянувшись на Шамуса, Джилсепони увидела на его лице все то же удивленное и недоверчивое выражение.
— Ты сомневаешься? — спросила она. — Разве не на твоих глазах рука Эвелина сотворила тогда чудо?
— Его рука убила гоблинов, а не чуму.
— Так знай, что я видела такое же чудо: его рука убила чуму, — твердо ответила Джилсепони. — Когда я принесла Дейнси к руке Эвелина, ей до смерти оставалось не более секунды. Я увидела, что ладонь его руки кровоточит. Думаю, эта кровь сочится постоянно. Дейнси успела вкусить его крови, и чума тут же отступила от нее. Потом я поцеловала руку сама, потому что чума добралась и до меня. Но теперь я ее не боюсь.
— И все эти люди готовы двинуться в Барбакан? — спросил Шамус.
— Не только они. Туда двинется весь мир, — убежденно произнесла Джилсепони.
— Но откуда ты знаешь? — не сдавался Шамус. — Ты уверена, что кровь не иссякнет? Что она действительно исцеляет?
Джилсепони одарила его улыбкой знающего и полностью убежденного в своих словах человека.
— Я знаю, — только и сказала она.
236 
