218 
И все же они сделали то, что требовала церковь, — заперли монастырские ворота. Они попытались проявить милосердие к жертвам чумы, уговаривая тех вернуться домой. Потерпев неудачу, братья старались, насколько возможно, делиться с ними провизией и всеми необходимыми вещами. Больные с благодарностью отнеслись к щедрости и милосердию монахов. В Вангарде отношения между народом и монахами отличались от тех, что существовали во многих других местах. Люди прислушались к просьбам настоятеля Хейни. Лагерь больных разделился на две половины, между которыми пролегал достаточно широкий коридор. Это позволяло монахам беспрепятственно выполнять свои ежедневные обязанности — в основном собирать пропитание, которое почти целиком раздавалось затем больным.
Однако при всем понимании и сотрудничестве по обе стороны высоких стен Сент-Бельфура, Хейни и Делман чувствовали себя жалкими узниками, которых чужое страдание и собственная беспомощность обрекли на заточение в монастыре.
Каждый день и каждую ночь они слышали стоны больных.
— Я больше этого не вынесу, — признался как-то утром Делман.
Он только что пришел со стены. За ночь умерли еще несколько человек, в том числе двое детей.
Настоятель Хейни беспомощно поднял руки. У него не было ответов. Он знал лишь, что пока их монастырь оставался наиболее защищенным от чумы местом.
— Я пойду к ним, — заявил брат Делман.
— С какой целью?
Делман пожал плечами.
— Прошу тебя, дай мне один камень души, чтобы я смог попытаться облегчить хоть чьи-то страдания.
— Думаю, ты помнишь древние песни, — ответил настоятель Хейни, но в голосе его не было упрека. — И знаешь, какую позицию занимает церковь.
— Конечно, знаю, — ответил Делман. — Знаю, что у меня гораздо больше шансов заболеть самому, чем по-настоящему кого-то вылечить. Нам предписывается запереть ворота, заткнуть уши и сидеть за стенами монастыря, пока чума не найдет нас и там. А пока этого не случилось — обсуждать вопросы веры и смысла жизни. — Он язвительно усмехнулся. — Нам предписано обсуждать, сколько коленопреклоненных ангелов способны уместиться на каждом нашем ногте во время общих молитв. Есть и другие, столь же существенные вопросы.
— Брат Делман, — сурово произнес настоятель Хейни, не давая ему войти в раж.
Делман спохватился и кивнул, понимая, что его собрат испытывает не меньшую боль и отчаяние, чем он сам.
Потом они довольно долго стояли лицом к лицу и молчали.
— Я покидаю монастырь, — объявил брат Делман. — Больше не могу равнодушно смотреть на страдания других. Ты дашь мне камень души?
Настоятель Хейни улыбнулся и повернулся в сторону единственного окна его кабинета. С того места, где он стоял, виднелось только небо. Окошко было узким, а кирпичные стены — толстыми. Но даже если бы Хейни и подошел к нему вплотную, то все равно увидел бы лишь деревья да холмы за Сент-Бельфуром. Впрочем, настоятелю и не нужно было видеть горестную картину — она четко запечатлелась у него в сознании.
— Не покидай монастырь, — мягко сказал он.
— Я должен быть с ними, — медленно и решительно качая головой, сказал Делман.
— Тебе больно видеть страдания невинных людей. И мне тоже больно их видеть, — признался Хейни. — Не уходи из монастыря. Я принял решение открыть ворота и впустить всех больных в монастырь.
Делман вздрогнул, пораженный услышанным. Он еще сильнее замотал головой.
— Это м-мой личный в-выбор, — заикаясь пробормотал Делман, совершенно не желавший принуждать кого-либо из собратьев последовать его примеру. — Я совсем не имел в виду…
— Думаешь, я не слышу их криков? — спросил Хейни.
— Но другие братья…
— Они все решат сами, — объяснил Хейни. — Я объявлю им о своем решении и скажу, что те, кто с ним не согласен, не подвергнутся ни малейшему осуждению. Я договорюсь, чтобы этих братьев на корабле доставили на юг, под надежные стены Санта-Мир-Абель. Пусть все, кто пожелает, отправятся туда. Думаю, отец-настоятель Агронгерр примет их с радостью. А с теми, кто останется, мы превратим Сент-Бельфур в дом исцеления. Или хотя бы попытаемся это сделать.
Хейни встал и вышел из-за стола. Делман недоверчиво качал головой, но Хейни был непреклонен. Когда он поравнялся с Делманом, тот радостно и с огромным облегчением обнял его. Смелое решение Хейни дало Холану Делману силы, в которых он так отчаянно нуждался.
218 
