223 
Суд над Андерсом Кастинагисом обещал быть скорым и, естественно, правым, ибо его проводил сам брат Истины. Вот он, еще один пример заблуждений, распространившихся повсеместно. Этот монах, как и все его собратья в коричневых сутанах, свернул с пути, указуемого Господом, а значит, и он тоже повинен в распространении розовой чумы.
Больным чумой не менее самого Де’Уннеро нужен был кто-то, на кого можно свалить вину. Им очень хотелось верить Де’Уннеро. И действовать. Поэтому они плотным кольцом окружили несчастного Кастинагиса, и каждый старался плюнуть ему в лицо и побольнее ударить.
На монастырской стене вспыхнула молния. Схватка между монахами и братьями Покаяния разгоралась.
Этот день вполне мог стать последним в жизни Андерса Кастинагиса, но в это время на улочку въехал отряд всадников городской стражи и направился прямо в сторону Де’Уннеро.
Что ж, подумал Де’Уннеро, сейчас он им покажет! Он решил ринуться в бой. Но передумал. Сам он ничего не боялся. Однако, нападая на солдат палмарисского гарнизона, он бросал вызов герцогу — нынешнему правителю города. А это уже ни к чему. До сих пор солдаты не мешали братьям Покаяния проповедовать на улицах и расправляться с бехренцами. Хитрый и расчетливый Де’Уннеро понял, что лучше не ссориться с ними и не превращать во врагов.
Он подскочил к первому приблизившемуся солдату и крикнул, что он и его люди отходят. Солдатам тоже не хотелось вступать в столкновение с Де’Уннеро и его бесноватыми братьями. Это не входило в их прямые обязанности. Они действовали так, как велел закон, — они должны были защитить Кастинагиса.
Отойдя в конец улочки, свирепый Де’Уннеро наблюдал, как солдаты подхватили избитого Андерса Кастинагиса и понесли в Сент-Прешес, окружив его плотным кольцом и отгоняя пришедших в ярость больных чумой.
Глядя на это зрелище, Де’Уннеро довольно улыбался. Да, чума ежедневно собирает свой урожай. Но число разочарованных, отчаявшихся, испуганных, у которых не осталось ничего, кроме лютой ненависти, продолжает расти. Де’Уннеро знал, что у него найдется немало союзников в войне против церкви Абеля. Нет, не против церкви Абеля, ибо задачей Брата Истины было защитить ее. Это война против нынешней церкви и тех, кто отдал на поругание ее традиционные ценности.
Он исцелит церковь.
Постепенно, каждый раз по одному монастырю.
По одному сожженному монастырю.
— Это был Де’Уннеро, — утверждал Кастинагис.
У него вспухла губа, он едва мог говорить, и каждое слово давалось ему с трудом.
— Никто не бьет так точно и быстро, — добавил пострадавший.
— По слухам, именно он возглавляет братьев Покаяния, — со вздохом ответил настоятель Браумин.
— В таком случае, мы отдадим его на суд жителям Палмариса, — зазвенел возбужденный голос Виссенти.
Громко хлопнула дверь приемной, и туда влетел чрезвычайно рассерженный герцог Тетрафель.
— Как вы осмелились… — начал было настоятель Браумин.
— Солдаты герцога сражаются храбро, — раздался за спиной Тетрафеля взволнованный голос монаха, который нес караульную службу у ворот.
Настоятель Браумин сразу все понял. Герцог призвал на помощь своих солдат, чтобы проникнуть в монастырь. Не выгонять же его теперь! Браумин махнул рукой, отпустив встревоженного караульного.
— Полагаю, вас обследовали с помощью камней, — сказал Браумин, хотя он прекрасно знал, что это не так.
Тетрафель лишь презрительно фыркнул.
— Если бы ваши монахи решились подойти ко мне со своими камнями одержания, мои солдаты снесли бы монастырь с лица земли, — дерзко заявил он.
— Здесь — наша обитель, и нам позволено устанавливать свои правила, — заметил ему Браумин.
— А не с помощью ли моих солдат совсем недавно несколько монахов благополучно вернулись в свою обитель? — спросил герцог Тетрафель. — И не мои ли солдаты спасли брата Кастинагиса? Если бы не они, его бездыханное тело валялось бы сейчас в сточной канаве. И после этого вы так встречаете меня?
Браумин ответил не сразу.
— Простите меня, герцог, — наконец сказал он и, выйдя из-за стола, вежливо поклонился. — Конечно же, мы перед вами в долгу. Но поймите и нас. Мы превратили Сент-Прешес в крепость, закрывшись от розовой чумы, и мы вынуждены проверять каждого, кто сюда приходит. Если кто-то из братьев, включая и меня, выходит за пределы цветочного кордона, он тоже подвергается проверке.
223 
