ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— А что вы думаете об этом?

Мелани приподняла стеклянную раму и заглянула Лансу в глаза, чтобы увидеть его реакцию. Однако его лицо было абсолютно безучастно.

Надо признать, у нее есть вкус, подумал Ланс, бросив взгляд на простую, но очень изящную рамку, которая обрамляла фотографию. Он наклонился поближе, чтобы лучше разглядеть дарственную надпись. «Элейн с наилучшими пожеланиями! Элиот Андерсон», — прочел он в углу. Оторвавшись от фотографии, он произнес, не сводя глаз с Мелани:

— Дайте-ка я угадаю. Андерсона с вашей тетушкой что-то связывало, ведь так?

Мелани очень отчетливо представила, как рассмеялась бы тетушка в ответ на такое предположение. Может, Элиот Андерсон со стороны и казался мечтой любой женщины, только это было не совсем так. Ей пришлось прикусить язык, чтобы не сболтнуть лишнего, но все же она не смогла удержаться и сказала:

— А вот и не угадали. Как бы это сказать... э-э... Ну, в общем, Элиоту Андерсону больше нравились мужчины, а женщин он ни в грош не ставил. Вот только тетушку он очень любил и уважал.

— Вот как! — Ланс снова посмотрел на фотографию, будто там была скрыта какая-то тайна. Подпись просто на глазах приобретала совсем другой смысл. — Что же...

А Мелани уже предвкушала радость рассказа одной из ее самых любимых историй.

— Элиот Андерсон как-то отдыхал с друзьями в одном небольшом южном городке. Сразу после отпуска он должен был приступить к съемкам в фильме «В Париж на следующий год». Для него это было очень важно. Фактически эта картина должна была вернуть его в кинематограф. — Обычно тетушка рассказывала эту историю с массой подробностей, но, видя нетерпение Ланса, Мелани постаралась сократить ее до минимума. — Элиот к тому времени уже имел такую репутацию, что за малейшее нарушение дисциплины студия с удовольствием порвала бы с ним контракт. Особенно обрадовался бы директор Саймон Бакватер. Они ведь уже давно не ладили. Когда-то они были друзьями, а потом... — Тут она увидела, как Ланс нахмурился, и решила опустить лишние подробности. — В общем, он с кем-то подрался. Приплелся к тетушке весь в синяках и стал жаловаться, что его карьера, вся его жизнь пошла коту под хвост. И Андерсона непременно бы выгнали, но тетушка так искусно наложила грим, что никаких синяков не было видно. Вот и вся история.

Она мельком взглянула на Ланса — тот по-прежнему оставался абсолютно безучастным.

— Фильм оказался удачным. Андерсон был очень доволен собой. Он ушел из жизни известным актером. — Мелани улыбнулась. — А тетушке он любил повторять, что ее искусство сохранило ему жизнь и спасло карьеру.

— Да, но вашей тетушке-то зачем все это было нужно?

Вопрос Ланса сразу спустил Мелани на землю.

— Просто она очень любила свою работу, ей это казалось самой естественной вещью на свете.

Циник, который сидел в Лансе, ей, конечно, не поверил. Ведь каждый человек всегда думает в первую очередь о себе. Такова природа. И так поступила Лорен, доказав ему еще раз, что доверять в этом жестоком мире можно только себе. Еще раньше такой же урок преподал ему отец. Оставил Ланса, когда тому было чуть больше десяти. Как раз тогда умерла мама, и отец никак не мог справиться со своим горем, он ни о ком не думал, кроме себя. В один миг Ланс потерял и отца, и мать, которую очень любил.

Брюс, правда, попытался наладить отношения с сыном, но это оказались пустые хлопоты. Между ними не было ничего общего, они стояли по разные стороны пропасти, и глупо было бы пытаться начать жизнь сначала.

Все и всегда думают в первую очередь о себе. Так почему мисс Макклауд с ее тетушкой чем-то отличаются от других?

  14