83 
Через полчаса грузовик не появился, поэтому Амброджани развернулся и поехал назад к дороге, поглотившей грузовик. Прямо за ней он, резко вильнув вправо, затормозил между двумя бетонными столбами дорожного ограждения.
Потом вылез из машины и подошел к багажнику. Открыл его и сунул туда руку. Там рядом с шиной лежал крупнокалиберный револьвер. Амброджани сунул его за пояс брюк.
— У вас есть? — спросил он.
Брунетти покачал головой:
— Сегодня не взял.
— У меня есть еще один. Хотите?
Брунетти снова покачал головой. Амброджани захлопнул багажник, вместе они перешли шоссе и углубились по грунтовой дороге в горы.
Грузовики проделали в ней двойную колею; с первым же сильным дождем земля превратится в грязь, и дорога станет непроезжей для такого тяжелого транспорта, как грузовик, что свернул туда у них на глазах. Через несколько сотен метров дорога немного расширилась и, изогнувшись, пошла вдоль речки, которая, вероятно, вытекала из озера. Вскоре, оторвавшись от речки, она повернула влево и теперь шла вдоль длинной полосы деревьев. Впереди дорога снова круто поворачивала влево, к крутому склону, где, судя по всему, и заканчивалась. Внезапно Амброджани отступил за дерево и рванул на себя Брунетти. Одним движением руки карабинер выхватил револьвер, а другой рукой грубо толкнул Брунетти в спину, отчего тот полетел вперед, потеряв равновесие.
Брунетти взмахнул в воздухе руками, стараясь удержаться на ногах. На мгновение он застыл между бегом и падением, но потом земля покачнулась под ним, и он понял, что падает. Уже лежа, он повернул голову и увидел, что Амброджани нависает над ним с револьвером в руке. Сердце сжалось от ужаса. Он доверял этому человеку. И ведь тот даже предлагал Брунетти взять револьвер.
Он попытался стать на колени, подумал о Паоле, ощутил, как ярко светит солнце. В этот момент Амброджани рухнул на землю рядом и рукой прижал его к земле.
— Не шевелитесь. Не поднимайте голову, — прошипел он в ухо Брунетти.
Брунетти лежал на земле, впившись пальцами в траву, закрыв глаза, ощущая только тяжесть руки Амброджани и то, что все его тело покрыто холодным потом. Сквозь гулкие удары собственного сердца он услышал, как к ним приближается грузовик, с той стороны, где, как им показалось, был конец дороги. Он слышал, как мотор прогрохотал мимо, потом звук его стал тише — это грузовик снова выехал на основную дорогу. Когда машина удалилась, Амброджани тяжело поднялся на колени и принялся отряхиваться.
— Простите, — сказал он, улыбаясь лежащему Брунетти и протягивая ему руку. — Не было времени думать, пришлось просто действовать. Вы в порядке?
Брунетти взял протянутую руку и встал рядом. Колени у него дрожали, и он ничего не мог с этим поделать.
— Конечно в порядке, — сказал он и нагнулся, чтобы хоть немного стряхнуть с брюк землю. Пропитавшееся потом белье прилипло к телу.
Амброджани повернулся и пошел к дороге, либо совершенно не догадываясь о чувствах Брунетти, либо искусно притворяясь, будто ничего не заметил. Брунетти отряхнулся, несколько раз глубоко вздохнул и поплелся вслед за Амброджани по дороге туда, где начинался подъем. Дорога не кончалась, она просто неожиданно сворачивала вправо и резко завершалась у маленького утеса. Мужчины подошли к его краю и посмотрели вниз. Внизу была площадка размером примерно в половину футбольного поля, большая часть которой заросла ползучими лианами. У того ее края, что находился ближе к ним, стояло около сотни металлических бочек, в которых когда-то, видимо, держали керосин. Вперемешку с ними валялись большие пластиковые мешки, которые используются в промышленности, запечатанные с одной стороны. Похоже, здесь поработал бульдозер, потому что бочки на дальнем конце поля исчезали под поросшим лианами слоем земли, насыпанной сверху. Нельзя было сказать, как далеко простирались засыпанные бочки, и не было никакой надежды пересчитать их.
— Ну что же, кажется, мы нашли то, что искал этот американец, — сказал Амброджани.
— Полагаю, что он тоже это нашел.
Амброджани кивнул.
— Иначе зачем бы его было убивать. Как вы думаете, что он сделал, прямиком встретился с Гамберетто?
— Не знаю, — сказал Брунетти. Такая жестокость казалась просто бессмысленной. Что, особенно, плохого могло случиться с Гамберетто? Штраф? Он, конечно же, обвинил бы водителей, даже заплатил бы одному, чтобы тот сказал, что сделал это по своей инициативе. Вряд ли он лишился бы контракта на строительство госпиталя, если бы обнаружилось нечто подобное; итальянский закон рассматривает это как мелкое преступление. Ему грозила бы более серьезная кара, будь он задержан за вождение незарегистрированной машины. Ведь подобный проступок, в конце концов, отбирает доходы непосредственно у правительства; свалки же всего лишь отравляют землю.
83 
