53 
Брунетти отреагировал мгновенно:
— Я думал, он в тюрьме.
— Был в тюрьме, синьор, но уже две недели как на воле.
— Вы показали ребятам фотографии?
— Да, синьор. И они считают, что это он. Они заметили большие уши.
— А что хозяин палаццо? Ему вы показывали фото?
— Нет еще, синьор. Я только что вернулся после разговора с этой бельгийской парочкой. Сдается мне, это Руффоло.
— А что двое других? Описания бельгийской парочки похожи на описания хозяина?
— Ну знаете, синьор, было же темно, и они не очень-то обратили внимание.
— Но?
— Но они совершенно уверены, что ни у кого из них не было бороды.
Брунетти немного поразмышлял, а потом спросил Росси:
— Сходите в больницу с фотографиями и спросите, узнает ли он его. Он в состоянии разговаривать, этот миланец?
— О да, синьор, он в порядке. Несколько синяков, подбитый глаз, но все в порядке. В доме все застраховано.
Почему это всегда кажется, что преступление становится не таким серьезным, если все застраховано?
— Если пострадавший опознает Руффоло, сообщите мне, тогда я схожу к его матери и выясню, где он сейчас.
Услышав это, Росси фыркнул.
— Знаю, знаю. Она наврет и самому Папе, если это поможет ее маленькому Пеппино. Но разве можно ее в этом винить? Это ее единственный сын. И потом, мне самому хотелось еще раз взглянуть на эту старую бой-бабу. С тех пор как я последний раз арестовывал его, я видел ее всего раз или два.
— Она ведь попыталась тогда пырнуть вас ножницами, синьор? — спросил Росси.
— Ну, на самом деле она не очень-то старалась, и там был Пеппино, который ее остановил. — Брунетти, не скрываясь, усмехнулся, вспомнив об этом, явно самом нелепом случае за время его службы. — К тому же это были всего лишь фестонные ножницы.
— Она крепкий орешек, эта синьора Кончетта.
— Воистину, — согласился Брунетти. — И пусть кто-нибудь следит за этой его подружкой. Как ее зовут?
— Ивана вроде.
— Да, да.
— Хотите, чтобы мы с ней поговорили, синьор?
— Нет, она скажет только, что не видела его. Поговорите с теми, кто живет под ней. Это они сдали Руффоло в последний раз. Может, они позволят нам поместить кого-нибудь к себе в квартиру, пока он не появится. Попросите их.
— Хорошо, синьор.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Ничего.
— Я пробуду у себя час или около того. Доложите мне о том, что узнаете в больнице, Руффоло ли это. — Он пошел к двери, но Росси окликнул его:
— Еще одно, синьор. Вчера вечером вам звонили.
— Кто звонил?
— Не знаю, сэр. Оператор сказал, что звонок был сделан примерно в одиннадцать часов. Звонила женщина. Она назвала вас по имени, но по-итальянски она не говорила, или почти не говорила. Оператор еще что-то сказал, но я не помню, что именно.
— Я зайду и поговорю с ним, — сказал Брунетти и вышел.
Он не стал подниматься по лестнице, а задержался в конце коридора и заглянул в комнатку, где сидел телефонный оператор. Это был молодой полицейский-новичок, со свежим лицом, на вид лет восемнадцати. Имени его Брунетти не помнил.
Увидев комиссара, юноша вскочил, потянув за собой провод, который связывал его наушники с коммутатором.
— Доброе утро, синьор.
— Доброе утро. Сядьте, пожалуйста. Молодой человек подчинился, нервно присев на краешек стула.
— Росси сказал мне, что вчера вечером мне кто-то звонил.
— Да, синьор, — сказал новичок, с трудом удерживаясь от желания встать, разговаривая со старшим по званию.
— Это вы приняли звонок?
— Да, синьор. — И, предупреждая вопрос Брунетти, почему он все еще находится здесь спустя двенадцать часов, молодой человек пояснил: — Я замещаю Монико, синьор. Он болен.
Брунетти, не интересуясь этими подробностями, спросил:
— Что она сказала?
— Она назвала вас по имени, синьор. Но она говорила по-итальянски совсем плохо.
— Вы помните, что именно она сказала?
— Да, синьор, — ответил оператор, перебирая какие-то бумаги, лежавшие перед ним на коммутаторе. — Я записал вот здесь. — Он извлек из вороха листков один и по нему прочел: — Она спрашивала вас, но не оставила ни своего имени, ни чего бы то ни было. Я спросил, как ее имя, но она не ответила или не поняла. Я сказал, что вас сейчас нет, но тогда она снова попросила позвать вас.
— Она говорила по-английски?
— Наверное, синьор, но она произнесла только несколько слов, и я ее не понял. Я попросил ее говорить по-итальянски.
53 
