11 
Наверно, надо кому-нибудь позвонить.
Может, от холода, может, от нервозности вследствие важной миссии, но сорок оркестрантов и вокальная звезда неутомимо продолжали исполнять «Star-Spangled Banner»[9] на перекрытой дороге, превращенной в совершенно неудачную концертную площадку, ведь единственным их слушателем была полицейская.
— Черт побери, Марианна! Полная хреновина!
Полицейская стремительно обернулась. Из боковой двери гостиницы выбежал ее коллега. Без фуражки. Она поморщилась, поправила свою.
— Она пропала, Марианна. — Коллега с трудом перевел дух.
— Что-что?
— Я случайно подслушал… просто хотел выяснить, что происходит, ну и…
— Нам приказано стоять здесь! Охранять вход!
— А с какой стати я должен выполнять их приказы? Здесь не их юрисдикция! И вообще нам положено смениться, еще полчаса назад. Словом, я зашел с черного хода. — Он энергично махнул рукой, показывая, где это. — И, между прочим, гостиничный персонал меня не остановил — понятное дело, представитель власти, в форме… вот я и…
— Кто пропал?
— Как кто? Бентли! Президент!
— Пропала… — повторила полицейская без всякого выражения.
— Исчезла! Никто понятия не имеет, где она! По крайней мере… Я подслушал разговор каких-то двух хмырей, и… — Он осекся, достал мобильник.
— Кому ты собираешься… — начала Марианна и поспешно зажала ладонью одно ухо: оркестр заиграл еще громче. — Кому ты звонишь?
— В газету, в «Вердене ганг», — шепотом ответил он. — Тыщ десять отстегнут. Как минимум.
Она молниеносно выхватила у него телефон, буркнула:
— Ну уж нет! Надо связаться с… с… — Она смотрела на мобильник, будто ожидая от него помощи. — С кем нам нужно связаться?
— …and the laaaaand of the freeeeee!
Песня умолкла. Солист неуверенно поклонился. В оркестре послышались смешки. Затем настала тишина.
Голос у полицейской звучал пискливо и резко, рука дрожала, когда она протянула коллеге телефон:
— Кому… кому, черт побери, надо сообщить?
2
Заведующая секретариатом министра юстиции была одна в конторе. Из стального шкафа в архиве она достала три толстых регистратора. Желтый, синий и красный. Положила их на стол министра, а затем включила кофеварку. Отнесла в кабинет ручки, карандаши, блокноты. Сноровистыми движениями запустила три компьютера — свой собственный, министра юстиции и его зама. Взяла со своего стола секундомер и вернулась в архивное помещение. Без особого труда сдвинула в сторону один из стеллажей, за которым обнаружилась панель с красными цифрами. Включила секундомер. Набрала десятизначный код, засекла время. Через тридцать четыре секунды ввела новый код. Глядя на секундомер, выждала полторы минуты и набрала еще одну цифровую комбинацию. Дверца открылась.
Она вынула из сейфа серый ящичек, после чего заперла дверцу, проделав все процедуры в обратном порядке, и закрыла архив.
До конторы она добралась ровным счетом за шесть минут. Они с мужем ехали в Бэрум к племяннице, собирались провести денек в Эвьеской школе, отдохнуть, закусить, но тут зазвонил мобильник. Увидев номер на дисплее, она сразу попросила мужа свернуть с кольцевой магистрали, и он, не задавая вопросов, отвез ее в правительственный квартал.
Она приехала первой.
И сейчас медленно опустилась в кресло, пригладила волосы.
Код четыре, сказал голос по телефону.
Вероятно, учения, из тех, что регулярно проводились последние три года. Скорей всего, учения.
Семнадцатого мая?
Учения в день национального праздника?
Секретарь вздрогнула — дверь в коридор с шумом распахнулась, вошел министр юстиции. Он не поздоровался, шел энергичными короткими шагами, будто с трудом сдерживался, чтобы не побежать.
— Для таких случаев у нас предусмотрены стандартные процедуры, — сказал он чуть слишком громко. — Все как полагается?
Говорил он так же, как шагал, отрывисто, твердо. Секретарь не была уверена, что вопрос адресован ей, а не троим мужчинам, вошедшим следом за министром, но на всякий случай кивнула.
— Отлично, — бросил министр юстиции, направляясь в кабинет. — У нас есть стандартные процедуры. И они уже запущены. Когда приедут американцы?
Американцы, подумала заведующая секретариатом, чувствуя, как ее бросило в жар. Американцы. Невольно она взглянула на толстую папку с перепиской по поводу визита Хелен Бентли.
11 
