Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
108 
— Говори, — переглянувшись, разрешили вампиры.
— Начнём с того, что я — урод, монстр и дегенерат. То есть единственный энергетический вампир на весь город. Именно поэтому Барон давно присматривался к моей скромной особе. Всегда полезно знать непознаваемого врага, а вдруг он выгоднее как союзник? Поняв, что использовать меня вряд ли удастся, он затевает простую и беспроигрышную по своей сути шахматную партию. Заключается договор с Орденом на всего одну искупительную жертву. Волей «случая» ею становится моя подруга. Барон уверен, что я не допущу её смерти и при любых обстоятельствах страшно отомщу за неё. А значит, Гончие вынужденно начнут давить на всех, кого заподозрят хотя бы в лояльности к моим поступкам. Рано или поздно (не из-за доброго Барона, а из-за непокорного Титовского!) вспыхнет открытая война между Орденом и общиной. Последствия нетрудно предугадать… Гончие вырежут вампиров, вампиры заметно сократят ряды Гончих, а уцелевших охотников добьёт мстительный Дэн. Барон остается хорошим для всех и… становится полноправным владыкой этого города. Меня в дальнейшем либо убьют, либо снова попытаются привлечь к себе (а потом всё равно убьют)… Вот и всё. С Лишёнными Тени в Астрахани будет покончено…
— Но… ведь он спущен к нам сверху, — неуверенно возразил кто-то.
— Именно спущен! Как известно, повышение в должности ведёт к Москве, а при теперешней власти — к Питеру. Но Барон был «спущен» из Саратова, потом из Волгограда… ниже по Волге — только мы.
— Чего ты хочешь? — прервал меня тот же тип из Администрации.
— Поединка по Праву Сильного!
— Но ты не вампир… В смысле, не настоящий вампир!
— Тем не менее я ХОЧУ его крови.
— Чего мы тянем, бежим! — шёпотом начала рыжая торопыга. — Раскидаем всех, пока они думают, и рванём за Сабриной. Вдруг её казнят раньше?
— Посмотри налево, только осторожно… — так же тихо посоветовал я. — Видишь внизу на пустыре пентаграмму и круг из факелов? Фигура в центре, привязанная к столбу…
— Сабрина-а-а!
— Не ори! — шикнул я. — Её действительно могут убить, если я пойду туда один. Но если меня поддержит община — Барон не посмеет отказать в традиционном поединке. Его разорвут его же мятные шакалы…
— Денис Андреевич! — Лишённые Тени наконец-то решились, определились и приняли сторону Закона. — Мы подтверждаем ваше право на Поединок. Но единоборство будет проходить по установленным правилам.
Я кивнул, большего мне и не надо. Правила просты и отработаны годами. Всё тот же круг из горящих факелов, каждый, кто переступит границу, — будет убит на месте. Никакого оружия, только то, чем наделила тебя природа. Никаких кольчуг, кирас и бронежилетов — драка ведётся обнажёнными до пояса. Никаких извинений, примирений, прощений — только смерть противника!
Мы спускались вниз уже сплочённой боевой группой вампиров и Гончих. Никто не дерзнул встать у нас на пути, и когда мы подступили вплотную к полыхающему кругу, я наконец увидел всех участников страшного фарса.
В середине, как уже говорилось, стоял вкопанный деревянный столб с привязанной к нему Сабриной. Моя черноволосая вамп пребывала, похоже, в самом скучающем расположении духа. Слева расположились представители Ордена. Адептов среди них не было, но в окружении пяти крепких ребят стояли два наших знакомых «кондора». Один всё с тем же мрачным взглядом, другой вроде даже ободряюще подмигнул. Справа находилось высокое кресло, в котором и развалился тот, чья безумная воля собрала здесь всех присутствующих.
Барон был одет в кипенно-белый костюм, на вид, имел лет сорок-пятьдесят, голова без малейших признаков растительности, широкая наклеенная улыбка и… совершенно мёртвые, оловянные глаза. Первоначально мне даже показалось, будто бы он слепой, но это впечатление было обманчивым. Он наклонился и что-то быстро приказал мятной Динке, скорчившейся у его ног, однако прежде чем она успела встать, Лишённые Тени окружили мою подругу.
— Дамы и господа, мы приносим извинения за незапланированные изменения в программе сегодняшних мероприятий, — классическим чиновничьим языком оповестил работник административного аппарата. — Денис Титовский, как астраханец и лицо приближённое к общине, имеет честь бросить вызов многоуважаемому Барону.
— По какому праву? — вякнул кто-то из-за кресла.
— По Праву Сильного! — значимо пояснил чиновник. — Казнь Сабрины фон Страстенберг, баронессы Икскуль, откладывается до результатов поединка. По освящённым веками правилам, никто не может отказаться от вызова. Это влечёт за собой только одно наказание — смерть!
108 
