Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
112 
— Вам нужно поговорить. Если решите, что кого-нибудь обязательно надо убить, — пусть это буду я…
После чего прикрыл дверь и отправился в туалет. Исключительно ради того, чтобы поговорить с шефом. Сегодня впервые я едва не нажал лишнюю плитку. Совсем нервы ни к чёрту — результат мог быть крайне неприятным…
Хэлен встретила моё появление короткими аплодисментами:
— Прошу, прошу! Дэн Титовский — победитель Барона! Спаситель стреноженных красавиц, разбиватель сердец, друг неприличных привидений и гроза нечистых на руку охотников. Виват герою!
Я театрально раскланялся. Понятно, здесь уже даже секретарша в курсе всего произошедшего…
— Заходи, тебя ждут! Но на обратном пути задержись на минуточку, я хочу кое-что уточнить по поводу твоего прошлого визита.
— Как скажешь. — Я побыстрее шагнул к ревущему пламени, поскольку огонь всегда причиняет меньше хлопот, чем разборки неудачных шуток. Не люблю выяснять отношения, но есть женщины, которые жить без этого не могут.
В кабинете шефа меня ждало такое, что я едва не окосел на месте. На высоком троне из цветных пуфиков весело болтал лапами огромный кот в высоком колпаке со звёздочками. В одной лапе у Бегемота был детский горн, в другой — флажок Российской Федерации. Юноши и девушки вокруг, разодетые под ярмарочных клоунов, старательно размахивали воздушными шариками и взрывали новогодние хлопушки. В воздухе мелькали серпантин и конфетти…
— Вот он наш герой! Мрр-уряу отважному и храброму… Эй! А ты чего такой нерадостный? Ты же победил!
— Ну… вроде того.
— Ой, да не скромничай, тут все свои. Я сам всё видел, своими глазами! Ты наконец-то обрёл Силу, о которой я и не мечтал…
— Да? Но какой ценой?
— Ты об этой наивной девочке из Сибири? — благодушно ухмыльнулся кот. — Ну-у… она знала, на что шла, и поверь, она очень хотела этого. А то, что с ней будет дальше, уже не твоя забота.
— Почему же?
— Потому, что НЕЛЬЗЯ брать на себя весь груз ответственности за тех людей, с кем так или иначе завязала тебя судьба. Слова Экзюпери — лишь красивая обёртка для нравственных законов человечества. Позволь Еве самой распорядиться своей жизнью. Не надо приносить в жертву нравственности ни себя, ни её…
— Это неправильно, экселенс.
— Но это честно. — Бегемот еле заметно шевельнул когтистой лапой, и молодые актёры мгновенно покинули кабинет. — Я понимаю тебя… Каждый такой шаг оставляет выжженный след в душе. Может быть, когда-нибудь в ней вообще не останется живого места. А быть может, на пепле прежних иллюзий вырастут новые диковинные цветы…
— А если бы я погиб? Вы предполагали такое развитие событий?
— Да, — подумав, ответил он. — Согласись, я ведь не ангел-хранитель, чтобы, опекая, беречь тебя от всех шишек. Рано или поздно произойдёт необратимое и… Вечность очень располагает к философии. Я искренне горжусь тобой, мой мальчик, но пора взрослеть.
— Какую роль во всей этой истории играли вы?
— Я? — Верховный демон изумлённо всплеснул лапами, отчего его праздничный колпак съехал набок, придавая коту ещё более потешный вид. — Я всего лишь сторонний наблюдатель! Ну, поразвлёкся немного, поиграл, пошалил… что дурного?! Разве где-нибудь, хоть раз по ходу действия, мелькнул мой чёрный хвост?
— Вообще-то да. Было несколько таинственных совпадений.
— Ничего не знаю! Если я кому чего и мурлыкнул на ушко, то никто ничего и не видел. Требую защиты прав свидетелей и соблюдения презумпции невиновности! Кстати, ничего, что я забрал назад свою книжку?
— Всё в порядке, — отмахнулся я. — Мы все успели её прочитать.
— Ты загляни ко мне на неделе, я хотел бы пригласить вас с Сабриной на ужин в «Подкову». Интересное местечко, много знакомых, мне понравилось.
— Мы постараемся, экселенс.
— И будь добр, передай своей подруге мои глубокие соболезнования по поводу скоропостижной гибели её любимца. Барон уже сидел у меня в глотке со своим дутым высокомерием, а пророчества как-никак надо исполнять. Я очень сожалею, но, быть может, сумею загладить свою вину чем-то конкретным…
Я поклонился, зная, что он слов на ветер не бросает. Бегемот важно потянулся, кивнул, топорща позолоченные усы, и помахал мне на прощанье «Пластилином колец».
Хэлен стояла у секретарского стола в самой откровенной позе. Короткая кожаная юбка соблазнительно обтягивала бёдра, обширная грудь рвалась на волю, и пуговки прозрачной блузки были как никогда близки к позорному бегству.
112 
