Глава 11

— Пять балов за шесть дней! Боюсь, что я не выдержу, — проговорила Клер, подходя к Мэллори в бальном зале. Этот разговор шел спустя две недели после памятной поездки в экипаже. Отыскав два свободных стула, девушки с радостью устроились на них. У Клер даже ноги заболели: она танцевала три тура подряд. Мэллори раскрыла веер из слоновой кости и расписного шелка и принялась им обмахиваться: ее щеки разрумянились после танца.

— О, это еще что! — отозвалась Мэллори. — Бывали времена, когда я посещала пять балов за один вечер! Хотя это бывало не так часто — только когда несколько влиятельных дам решали приглашать гостей на один и тот же день. Я всегда считала, что это крайне нелюбезно с их стороны.

Клер невольно округлила глаза, радуясь тому, что сама, пока в такой ситуации не оказывалась.

Что до ее собственного знакомства со светским обществом, то оно уже оказалось поразительным, пугающим и волнующим.

Она понимала, что, будучи невестой Эдварда, неизбежно станет пользоваться известностью. Тем не менее она не предвидела того, как пристально ее будут рассматривать — особенно те, с кем она только знакомилась. Почти всегда на нее смотрели чуть дольше, чем принято, а улыбались чуть более приветливо, мысленно оценивая ее и одновременно стараясь произвести на нее впечатление.

Не то чтобы ей вообще не встречались искренне доброжелательные и милые люди, такие тоже были. Просто необходимо было научиться отличать их от неискренних и приобрести должный опыт в этом деле.

В этом Мэллори тоже оказалась бесценной советчицей: она ведь была знакома практически со всеми. И Эдвард — когда снисходил до того, чтобы давать пояснения. Как правило, он, похоже, считал, что она и так знает, как себя вести, и предоставлял ей самой принимать решение относительно того, что делать в той или — иной ситуации.

Не то чтобы его не было рядом: он неизменно сопровождал ее на все вечерние увеселения. Но часто после одного танца он извинялся и исчезал, чтобы появиться рядом с ней уже только тогда, когда пора было возвращаться домой. Насколько она поняла, такое поведение считалось в высшем свете нормальным.

Тем не менее ее это задевало.

А еще это служило ей постоянным напоминанием о ее конечной цели, пусть она в последнее время ничего в этом отношении и не предпринимала. Она была занята тем, что старалась освоиться в высшем свете, и не могла ничего придумать для того, чтобы получить свободу.

Однако Клер утешала себя мыслью о том, что впереди у нее масса времени. Ах, если бы только разрыв их помолвки не был сопряжен с огромным скандалом! Эта мысль заставила ее поежиться: теперь она еще лучше стала понимать всю чудовищность этого события.

Но именно этого она хочет.

Так ведь?

Или, точнее, она понимает, что ей необходимо этого добиться, чтобы сохранить в итоге хоть крупицу самоуважения. Несмотря на то что ее знакомство с Эдвардом углублялось, он и не думал в нее влюбляться. Если бы это было не так, все стало бы иначе. Если бы он ее любил, сейчас она была бы счастливейшей из смертных. Но она уже очень давно убедилась в том, что желание — даже самое сильное — ничего не меняет. А возлагать пустые надежды на сказки — это значит напрашиваться на разочарование и сожаления.

Чтобы в этом убедиться, ей достаточно было бы посмотреть хотя бы на собственных родителей. Сколько она себя помнит, она наблюдала за попытками ее матери, которая всячески старалась добиться большего внимания от своего супруга. Он был по-своему привязан к жене, однако она жаждала такой силы эмоций, на которую он, похоже, просто не был способен. Просто дело было в том, что она его любила, а он ее не любил. И хотя маменька тщательно скрывала свои чувства и никогда не говорила об этом ни слова, Клер прекрасно видела, как тяжело это давалось ее матери.

  46