115 
Вскоре, однако, Джереми с удивлением обнаружил, что его неловкость и промахи не только не отвратили от него дочку конгрессмена, но, напротив, прибавили ему обаяния в ее глазах. Главным, по-видимому, было то, что он оказался мало похож на тех образцовых молодых «джентльменов», к которым привыкла Амелия. Именно это сначала заинтересовало ее, а потом стало даже нравиться. Ошибки, которые он продолжал допускать, несмотря на все усилия держаться на равных с теми, с кем ему приходилось сталкиваться, вызывали у нее вовсе не презрение, а напротив — желание помочь, поддержать, научить. Джереми казался Амелии достаточно искренним в своем желании завоевать ее расположение, и это тоже не могло ей не льстить. Все это он понял довольно быстро, а поняв, начал ей подыгрывать, примерив на себя маску симпатичного, преданного, но несколько неуклюжего щенка, который обещает в будущем стать надежным другом и защитником.
Эта роль, однако, таила подводные камни. Увлекшись игрой, Джереми не заметил, как влюбился в Амелию по-настоящему. Он был уверен, что никогда не будет испытывать к избалованной дочке высокопоставленного политика ничего, кроме холодного презрения, которого заслуживало все, что воплощала в себе фамилия Нулан: бесстыдное богатство, алчность и бездушие современной американской правящей верхушки. Увы, сколько он ни уверял себя, что его чувство к ней лишь видимость, что оно необходимо для маскировки его истинных намерений, ничего не изменилось. В глубине души Джереми честно признался себе, что любит ее.
А она отвечает ему взаимностью.
Ему часто хотелось, чтобы Амелия любила его не так сильно. Если бы она осуждала его поступки или, напротив, была оскорбительно снисходительной к его слабостям! Если бы она была холодна, равнодушна, нетерпима к полученной им во время войны психической травме! Тогда его задача была бы куда легче. В конце концов, он собирался сломить ее дух, а не разбить ей сердце. Но Амелия просто не давала ему такой возможности. Она была бесконечно терпелива, заботлива, нежна и переживала за него так искренне и глубоко, что Джереми готов был зубами скрипеть от бессилия и злобы.
Ничуть не меньше Джереми хотелось презирать своего тестя, его патриотизм, который он считал показным, и его идеалы, которые казались ему верхом идиотизма. Критиковать и высмеивать политические решения, которые его тесть проводил в жизнь, у него получалось. Но к самому Дэвису Нулану Джереми просто не мог испытывать ни презрения, ни враждебности. Отец Амелии оказался весьма достойным человеком — искренним, щедрым, умным и честным. К тому же власть, которой он обладал, была для него не целью, а инструментом, с помощью которого он старался улучшить жизнь простых людей — тех, кто во время выборов отдал за него свои голоса. Это последнее обстоятельство, кстати, ставило Джереми в тупик сильнее всего. Он никак не мог понять, как можно работать на государство? Ведь оно по самой своей природе противоречит интересам обыкновенных граждан, представляя собой чистое, беспримесное зло?
Но самой трудной частью плана Джереми оказалось задуманное им превращение из нежного, любящего отца в пьяницу и скандалиста, которого боялись бы собственные дети. Разыграть это было легко… но только в теории. На практике же, стоило ему увидеть их улыбки и протянутые к нему ручонки, как сердце его таяло словно кусок льда на жарком солнце. И все же Джереми преодолел себя, сумел действовать как надо, и уже очень скоро Хантер и Грант научились прятаться, как только их неистовый отец ступал на порог.
Ну ничего, уже совсем скоро он возместит им все, что ему пришлось когда-то у них отнять. И возместит сторицею!
Да, подумал он сейчас, это были непростые годы, но они остались позади. До полного осуществления его плана оставались считаные дни. Совсем скоро Уиллард Стронг будет признан виновным в убийстве своей жены и ее любовника. Наивный муж отправится либо в тюрьму, либо в специальную камеру, где ему сделают последний, смертельный укол. Как только это случится, он, Джереми Вессон, станет неуязвим и сможет безнаказанно продолжить свою борьбу. Никто не помешает ему разъезжать по всем пятидесяти штатам и сеять хаос и смерть. Ведь никто не станет разыскивать того, кто официально считается мертвым.
Фактически ему оставалось только одно дело, которое он просто не имел права оставлять недоделанным. Исполнить задуманное было нелегко, но удача ему улыбнулась, и Джереми вздохнул едва ли не с облегчением, когда все закончилось.
115 
