Особенно,... 
14 
Потом он встал – Кейси увидела, что он в коньках. Он грациозно спустился на лед и поехал. Тернер необычайно умело катался на коньках. Он мчался по льду с легкой грацией и невероятной мощью. Вокруг него, в холодном воздухе, практически мерцала энергия.
Харпер стремительно носилась за Тернером, радуясь необычной ночной прогулке.
Кейси не могла отвести от него взгляд.
– Я должна найти коньки, – прошептала она.
Столь иррациональное мышление, нехарактерное для ученого, потрясло ее до глубины души. Сейчас середина ночи. На коньках она кататься не умеет.
Тернер остановился, наклонился, скатал небольшой снежок и бросил его заждавшейся собаке. Харпер схватила снежок, потом уткнулась носом в снег, словно отыскивая то, что ей бросили. Она недоуменно тряхнула головой, открыв пасть и умоляюще глядя на Тернера: мол, брось еще раз.
Забавная псина. Но Тернер не рассмеялся. А когда-то он был смешливым и умел радоваться простым вещам.
Собака улеглась на спину – Тернер не рассмеялся от ее попытки его очаровать. Он просто погладил ее живот и вернулся к работе.
Кейси знала, что пора задернуть занавеску и отправляться в кровать – под старое пуховое одеяло. Зачем ей идти на каток? Тернер ее туда не приглашал.
Настало время вести себя рационально и предсказуемо.
Она прошла первый тест, встретившись с Тернером. Прошла, несмотря на то что помнила слишком многое, и, оказавшись придавленной Тернером на крыльце, испытала удовольствие.
Сегодня она прошла второй тест, оставив Тернера одного, и не искала с ним встреч. Кейси надеялась, что никто даже не заметил, какой напряженной она была весь день при мысли о Тернере, который мог присоединиться к ним за обедом или ужином. А потом, когда он все-таки не пришел, она почему-то затосковала.
Вряд ли кто-то догадался, что Тернер лишил ее покоя.
Итак, она заставила себя вернуться в постель. Но тут в ней заговорил ученый. Кейси не нравилась путаница. Нужно принять какое-то решение.
Если она не выйдет на улицу, то будет по-прежнему растеряна. И тогда в каком-то смысле Тернер одержит над ней верх. Кроме того, она не желает убегать от трудностей, которые ей подбрасывает жизнь. И она хочет стать матерью, уверенной и способной контролировать свои чувства, чтобы ее дети никогда не испытывали неуверенности от страстей и слабости окружающих их взрослых. Кейси не может бегать от проблем. Она должна встретиться с ними лицом к лицу и победить их.
Чувствуя себя древней воительницей, она подошла к чемодану и достала оттуда теплые брюки и шерстяной свитер.
Непослушные кудряшки Кейси убрала под простую черную вязаную шерстяную шапочку.
* * *
Тернер всегда любил кататься на коньках. Лед, работа и одиночество, которые он нашел в гостинице, стали бальзамом для его мятущейся души. Озерный лед напоминал каток на заднем дворе, который заливал отец. После его гибели в две тысячи первом году жизнь Тернера полностью изменилась.
О детстве у него сохранились самые светлые воспоминания. Он вырос в богатой семье недалеко от Нью-Йорка. Его семья была веселой, традиционной и беззаботной. Тернер всегда стремился пойти по стопам отца – жениться, обзавестись прекрасным домом и обеспечить своим детям такое же идеальное детство, какое было у него.
Тернер учился на первом курсе университета, когда был атакован Всемирный торговый центр. В девять часов пятьдесят девять минут утра 11 сентября 2001 года Южная башня, где его отец работал финансовым консультантом, рухнула.
Через несколько месяцев Тернер решил бросить университет и отправился в армию. Очень скоро его отобрали в «Танго» – элитное и сверхсекретное антитеррористическое подразделение. По официально оглашаемой версии, он выполнял особые правительственные контракты.
Как он уже сказал Кейси, те дни с ней были последними в привычном ему мире.
Его поразило, что он вообще заговорил с ней о своей работе.
Потому что много раз он жаждал хотя бы с кем-нибудь поговорить. Но рядом никого не оказывалось. В последний раз ему хотелось излить душу несколько месяцев назад. Он был на крайне опасном задании. Гораздо более способный боец, чем он, – Кен Гамильтон, которому следовало жить ради жены и семьи, умер на руках Тернера.
По молодости Тернер наивно полагал, что, рискуя своей жизнью, он наведет порядок в хаотичном мире.
После гибели Гамильтона в душе Тернера что-то сломалось. Если когда-то он надеялся, что справедливость восторжествует, то теперь полностью разуверился в жизни.
14 
