Глава 4

С веселым смехом и в хорошем настроении виконт и Джемма возвращались домой на Беркли-сквер из гостей, от графини Линкольн, пригласившей молодоженов на ленч. Джемма откинулась на удобном сиденье и наслаждалась быстрой ездой, когда ветер обдувал лицо и играл лентами на ее шляпке.

Известие о том, что виконт Окли женился на мисс Баррингтон, но только не на» той самой «, достигло теперь ушей многих его друзей и знакомых.

Когда они ехали пару часов назад в гости к графине, Джемма не сомневалась, что приглашение было прислано им из чистого любопытства.

Ее догадка подтвердилась, как только она увидела глаза остальных гостей.

Молодожены прибыли немного позже, чем большинство из приглашенных, и, когда дворецкий объявил об их приезде, наступила внезапная тишина, свидетельствующая о том, что темой разговора были именно они, виконт и виконтесса Окли.

Затем, пока хозяйка здоровалась с ними, а затем представляла Джемму своим гостям, девушка постоянно чувствовала на себе взгляды горящих любопытством глаз.

Джемма сознавала, и это придавало ей уверенности, что зеленое платье и шляпка, отделанная лентами того же цвета, очень ей к лицу.

Ее наряд был, разумеется, очень дорогим, однако, слыша адресованные ей комплименты, Джемма думала, что деньги потрачены не зря.

И вновь Джемму засыпали вопросами, почему никто не видел ее в Лондоне прежде, до ее замужества, а также отчего никто не встречался с ней в доме ее дяди.

Ей по-прежнему удавалось уклоняться от прямых ответов, но она не сомневалась, что после их отъезда гости обсудят все сказанное ею до последнего словечка и решат, что все это очень странно и что здесь, без сомнения, скрывается какая-то тайна.

Виконт же упивался вызванной им сенсацией.

Он все больше и больше убеждался, что Джемма превосходно умеет вести себя в обществе, с достоинством и вместе с тем скромно держится с другими леди; видел он и то, что мужчины были явно очарованы ее юной прелестью, которая вполне могла поспорить с яркой красотой ее светловолосой и голубоглазой кузины.

Виконт с удовлетворением отметил, что среди гостей графини по крайней мере четверо являются хорошими знакомыми сэра Эйлмера и Ниобы, так что можно было не сомневаться, что практически все сказанное здесь будет в этот же день передано родственникам Джеммы.

Он все еще испытывал удовлетворение от того, как ловко ему удалось обезоружить сэра Эйлмера. Теперь можно было с уверенностью сказать, что отныне дядя Джеммы притихнет и не станет доставлять им неприятности. Фредди также высоко оценил успешный исход поединка с сэром Эйлмером и принес ему свои искренние поздравления.

— Ты ловко это проделал, Валайент, — сказал он другу. — Просто невероятно, как быстро ты сообразил, что главное для дядюшки Эйлмера — репутация в свете и что ради нее он готов на все.

— Ты забываешь об одном бесспорном факте, дружище, — криво усмехнулся виконт. — Ведь этот старый негодяй был готов принять меня в качестве мужа своей дочери! И все только потому, что у меня есть титул.

Горечь, прозвучавшая в его голосе, ясно сказала его другу, что рана, нанесенная его самолюбию, все еще кровоточит. Поэтому Фредди поспешил тактично переменить тему, просто заметив:

— Мне только жаль, что мы не можем рассказать нашим друзьям про то, с какой ловкостью ты расправился с этой свиньей. Ведь если в свете узнают, как жестоко он избивал свою племянницу, это может повредить репутации Джеммы, да и твоей тоже.

— Нет, конечно, не стоит разглашать такие постыдные семейные тайны! — согласился виконт. — Это должно навсегда остаться между нами.

Во время ленча, глядя, как элегантно выглядит Джемма, с каким достоинством держится, как умно и тонко ведет беседу, избегая неприятных и каверзных вопросов, он думал о том, что никто из присутствующих и на секунду не мог бы представить ее в роли жалкой, испуганной девочки, которая спряталась в его фаэтоне под пледом, чтобы спастись от очередных побоев бесчувственного негодяя — своего дяди.

  29